Орландо полулежал на диване и, покачивая бокал на ладони, задумчиво наблюдал, как в нем колеблется жидкость. Когда Эми появилась в дверях, он поднял глаза и посмотрел на нее, не говоря ни слова.
— Чудесный у тебя Хогарт, — Эми осторожно заняла место на самом дальнем от Орландо стуле, чтобы он ненароком не подумал, что она неправильно истолковала мотивы его приглашения. Он все еще молча и неотрывно смотрел на нее.
— Я смогу справиться с пылью, — она жизнерадостно улыбнулась.
Это отвлекло Орландо от его глубоких раздумий и положительно сбило с толку. Его лицо медленно расплылось в улыбке.
— А я в этом и не сомневаюсь.
Эми скинула туфли и вытянула ноги перед собой. Алкоголь подействовал на них раскрепощающе, и они поспорили, кто съест больше картошки.
— Проигравший моет посуду, договорились? — предложил Орландо.
— И сушит, — Эми не сомневалась в том, что сможет уничтожить сколько угодно картошки. — Во мне же не просто так течет ирландская кровь, — предупредила она. — Все годы голода в Ирландии не прошли бесследно, они в моих генах. Стоит мне увидеть картошку — и я ее ем.
Так и вышло. Она съела девять картофелин, он — семь.
— Ты просто не позволил бы мне самой мыть посуду, ты же настоящий джентльмен.
— Наивная, тебе еще предстоит увидеть темную сторону моей души!
— О, я читала твое интервью в «Татлере», где тебя нарекли «дьявольски» одаренным актером. Еще тогда меня поразила твоя суровая, страшная натура. Я потрясена тем фактом, что ты, оказывается, можешь и курицу жареную на обед покушать. Там твои слова звучали так, словно ты съел Жака Дерриду на завтрак и Сартра на десерт. Так и было на самом деле?
— Не зли меня, малолетняя грубиянка! Лучше расскажи о себе.
— Я — человек, которого многие не понимают и за спиной у которого многие злословят.
— И который много болтает, — вставил Орландо. Захихикав, Эми стукнула его по руке и продолжила:
— Ты даже не представляешь, что такое работать на съемках для журнала мод. Я мечтаю воплотить в жизнь прекрасные сцены из поэзии Китса — мягкий бархат и красотки эпохи прерафаэлитов, а вместо этого мне приходится быть хипарем и следить за моделями, которые похожи на мазохисток, подсевших на героин.
— Звучит неплохо, познакомишь? — поддразнил он. Эми обиженно толкнула его и сделала вид, что надулась.
— Ладно тебе, признайся, чем ты на самом деле хочешь заниматься?
— Я хочу быть писательницей…
Эми раскрыла свою самую сокровенную тайну. Язык ей развязало и порядочное количество красного вина, и — даже в большей степени — доверие. Шокированная сказанным и не готовая к собственному разоблачению, она попыталась пойти на попятную.
