«Да забудь ты эту занудную простушку Джейн Эйр, — порывалась она крикнуть. — Я здесь, и мне, честно говоря, наплевать на изворотливую стерву, которая сейчас к тебе ластится».
Он был олицетворением мужчины ее мечты — замкнутый и чувственный одновременно. Редакторша превратилась в адское смешение сладострастия с напористостью объездчицы диких жеребцов, а он держался с прохладцей, но галантно.
Эми почувствовала, как на нее накатывает волна злости и отчаяния. Что она здесь вообще делает? Какое удовольствие в том, что живешь гламурной жизнью в качестве наблюдателя, переживая чужие радости? Она хотела принадлежать к этому обществу, но знала, что далека от того, чтобы стать объектом для сплетен в газетах и журналах, уж не говоря о том, чтобы попасть на обложку журнала «Харперз» (где Актер, естественно, не раз успел покрасоваться). У нее воронкообразные ноги, менеджер банка устроил ей вендетту. И она еще не пролезла в глубь мира моды, где грациозные душки-модельеры посылали бы ей воздушные поцелуи и умоляли надеть именно их вельветовые бриджи для верховой езды… Боже, одно расстройство!
Итак, комнатный цветочек по имени Эми цвела вовсю: ее усики карабкались вверх по желтовато-коричневой ковровой обивке стен, а листики намертво прилипли к бокалу с коктейлем из шампанского с апельсиновым соком. Эмиус Лианиус.
Все стародавние комплексы и страхи разом выползли из-под ее новообретенного гламурного фасада. Она стояла, как когда-то в подростковом возрасте, пошире расставив ноги и слегка согнув их в коленях, чтобы казаться меньше ростом и меньше выделяться из толпы. В ее воображении прическа повисла свалявшимися нитями, а крошечные кружевные трусики, которые были на ней, трансформировались в темно-бордовые нейлоновые семейные трусы…
Из своего убежища за кадкой с лимонным деревом она попыталась завязать беседу с очкастым ведущим рубрики в журнале (плохое зрение было настоящим благословением: он не видел всего ее безобразия), но не смогла найти более увлекательной темы для разговора, чем салат из сырых овощей. Ох уж эти овощи, ради всего святого!
После того, как уже третий самаритянин (из тех великодушных типов, которые не могут равнодушно смотреть, как кто-нибудь в одиночестве жадно запихивает в рот листья и веточки в попытке сделать вид, что чем-то занят) попытался спасти ее общественную репутацию, но бежал, потерпев полное поражение, она решила пойти домой. Так будет лучше для всех.
