При наличии в группе тяжелого вооружения — минометов, станковых гранатометов и крупнокалиберных пулеметов — боеприпасы к ним распределялись из расчета на человека по 2–4 мины к 82-мм миномету, барабан к АГС-17 или патронная лента к «Утесу». Общая экипировка при этом составляла 35–40 кг, и можно не объяснять, как ценилась при этом возможность воспользоваться «транспортными услугами» вертолетчиков (говоря официальным языком, «при возможности подвоза материальных средств воздушным транспортом задачи десантника несколько облегчаются»).
Вертолетчики обеспечивали необходимую огневую поддержку, доставляли подкрепление, а когда приходилось туго, приходили на помощь и эвакуировали группу. Снятие засады также существенно облегчалось: теперь не нужно было дожидаться подхода «брони» или возвращаться к месту ее стоянки многокилометровым переходом — вертолеты могли подобрать группу в назначенном месте.
Чтобы ввести противника в заблуждение, принимались меры по маскировке места высадки: полеты выполнялись по «ломаным маршрутам», которые постоянно менялись. Сама точка десантирования скрывалась в череде ложных посадок, которые могли продолжаться и после высадки разведгруппы. Иногда имитировался обычный полет для снабжения ближней заставы, где в ходе разгрузки незаметно оставалась и засадная группа, с наступлением темноты выдвигавшаяся на задание. Само место для высадки подбирали в стороне от дорог и селений, ныряя на посадку в лощины, в сухие русла и прячась в ущельях и между барханами. Пока один-два вертолета производили десантирование, другая пара продолжала полет, отвлекая внимание.
Как правило, высадка засады производилась под вечер, разведгруппа в считанные минуты покидала вертолет и тут же уходила в сторону, марш-броском скрываясь в горах и песках, подальше от привлекавшего чужое внимание места посадки. Наступавшие сумерки были на руку разведчикам, а вскоре ночная темнота надежно скрывала их путь и занятое для засады место.
Предусмотрительный командир подбирал место засады с таким расчетом, чтобы неподалеку располагался подходящий для посадки «вертушек» пятачок. Такая площадка должна была иметь размеры не менее 50x50 м, обеспечивать нормальные подходы без скал, деревьев и других препятствий, иметь более или менее ровную поверхность без крупных валунов и уклонов, на которых машина могла перевернуться (так, носом под уклон Ми-8 мог безопасно садиться при 5 %-ном перепаде, а носом на уклон — при 7 %-ном). Следовало учесть также безопасность садящихся вертолетов от огня противника, для чего желательным было открытое пространство вокруг или возможность прикрытия силами группы. На горных участках со значительным превышением, скалами и выступами вокруг, где нередки были порывы ветра, требуемые размеры площадки были побольше, а при посадке по-самолетному, с пробегом, ее длина должна была составлять не меньше 150–200 м. Иногда площадку обозначали камнями, выкладывая ее границы, путь захода и направление ветра. Если площадка выбиралась неудачно или выбранное место простреливалось противником, приходилось туго. Так, 21 июля 1985 г. у кишлака Алихейль вертолетчики не могли забрать из блокированной разведгруппы даже раненых: посадка на указанную площадку в предгорьях под перекрестным огнем была безнадежным делом. Десантникам пришлось отойти, и пока часть их отбивалась от преследования, другие растаскивали валуны, рубили деревья и расчищали от кустарника место по соседству, чтобы «восьмерки» могли хотя бы кое- как приткнуться на склоне.
