Но вот в дверях показался еще один, видимо последний, и картина мгновенно изменилась. Подростки вывалились из домика как стадо баранов. Этот вышел небрежно, будто он совершенно случайно здесь оказался.
В нем было нечто деланное, заученное, что весьма характерно для психопатов. По лицам ребят я понял, что его и уважают, и боятся. Компания, полминуты назад представлявшая собой сборище конфирмантов, которых я легко мог заставить читать «Отче наш», мгновенно превратилась в банду. Неуверенные улыбки сменились презрительными гримасами. Испуганные глаза застыли и ожесточились. Сигарета во рту долговязого перестала дрожать. Тассе подбоченился и выпятил живот.
Главарь не представился – в этом не было необходимости. Всем своим видом он выражал совершенное безразличие. Он казался сонным, но его маленькие прищуренные глазки не дремали. Темные, быстрые, хищные, они словно подстерегали добычу. Черные и прямые, зачесанные назад волосы придавали ему сходство со священником. Высокий бледный лоб, небольшой и необычайно острый нос, похожий на лезвие ножа. Казалось, что при желании этот нос можно использовать как оружие. Рот пухлый, как у Элвиса Пресли [3]. Верхняя губа поджата в презрительной ухмылке. Но зубы… черные, гнилые, они уж никак не годились для глянцевой обложки популярного диска. На нем были узкие, выцветшие добела джинсы в обтяжку и черная кожаная куртка с многочисленными молниями. Худощавый и поджарый, физически он не очень развит, но можно предположить, что ловко владеет ножом. Его голос, как я и думал, был тонким, как натянутая струна, и царапал, как старая бритва. Когда Джокер заговорил, случайный луч заходящего солнца, пробившись сквозь сосновую крону, осветил его белое как бумага лицо, и оно стало золотистым, как у ангела, а пухлые губы приобрели резкие очертания, словно на портретах Рафаэля. Казалось, свои последние лучи солнце сосредоточило именно на его губах.
– Тебе что надо, старикашка? – начал Джокер.
Аплодисменты не заставили себя ждать: дружный смех взорвал лесную тишину. Мерзкий громкий хохот. Так смеются только подростки.
– Я ищу детский сад и, похоже, нашел, – проговорил я.
Видимо, я не обладал таким шармом, как Джокер, – никто не засмеялся.
Рот с гнилыми зубами произнес:
– Дом для престарелых внизу, под горой. Тебе не нужна инвалидная коляска?
И снова хохот. Как будто юнцы никогда в жизни не слышали ничего более остроумного. Они буквально помирали со смеху.
