. Но в большом детском «Джеопарди» моего фактического образования вряд ли было бы достаточно. Или если у них есть категория моды, я бы использовал тебя в качестве спасательного круга.
— Некорректное шоу, — прокомментировала я. — Но, несмотря на это, данная мысль заслуживает внимания.
— Слишком много телевизионных конкурсов, игровых и реалити-шоу, чтобы уследить за всеми, — сказал он. На секунду остановился. — Особенно реалити-шоу. Ты смотришь какие-нибудь?
— Не будем начинать. — Я закатила глаза. — Посмотрела только одно, британское, и не сумела понять идею. Но я слышала, что американские шоу намного хуже. Конечно, британцы смотрят на американское ТВ сверху вниз, и они единственные, кто поставил оперу о Джерри Спрингере! Чрезвычайно унизительно. А то шоу, в котором группа женщин соперничает из-за парня, который безмолвен, как скала, а они уверены, что он миллионер? Или еще одно, где кучка парней добиваются женщин только потому, что это конкурс и их снимают? Честное слово, не понимаю, неужели люди готовы делать все, что угодно, лишь бы попасть на ТВ?
— Думаю, можно и так сказать, — отозвался Ник. Он начал кашлять.
— Ты в порядке?
— Да, мы почти пришли.
— Не страшно смотреть вниз?
— Наверное, нет.
Я повернула голову и увидела подножие холма и черный «мерседес», припаркованный на противоположной стороне улицы.
— Что подумает Себастьян? — Я притворилась смущенной. — Не наябедничает твоему боссу?
— Ну, только если я дам ему настоящий повод для разговоров.
Ник остановился на последней ступеньке и осторожно опустил меня, поставив мои босые ноги на носки собственных ботинок. Пошатнувшись, я схватилась за него, обхватив руками за талию.
— Не беспокойся, я не позволю твоим ногам коснуться земли, — прошептал он, взяв обеими руками мое лицо. Он нагнулся, и, когда его лицо коснулось моего, я закрыла глаза и решила: будь что будет. Это был один из тех глубоких, долгих поцелуев, от которых перехватывает дыхание так, что остается только надеяться и жаждать большего.
Земля? Какая еще земля?
Так или иначе — казалось, это было значительно позже, — Ник и я спустились с последней ступени и пересекли улицу, подойдя к ожидающему нас автомобилю. Себастьян, всегда безупречный, закрыл дверцу за нами, и как только Ник назвал ему адрес отеля, приковал свои глаза к дороге. Ник и я, будто дисциплинированные подростки, сидя на противоположных сторонах заднего сиденья, украдкой бросали взгляды друг на друга, только наши руки отваживались соприкасаться. Это было долгое возвращение.
