— Хотя мы едем в том же направлении, — добавил он. — На тот случай, если ты все еще придираешься к моим словам «близко от твоего отеля и недалеко от Эйфелевой башни».
— О, я думаю, у меня будут большие проблемы, чтобы придраться к этому пункту, — ответила я. Новые обстоятельства, так или иначе, избавили меня от необходимости быть слишком деликатной.
Ник вышел из автомобиля и обошел вокруг, чтобы открыть для меня дверцу. Когда я ступила на посыпанную гравием дорожку, он взял меня за руку и повел за угол особняка, вниз по тропинке, освещенной рядом фонариков в виде свечей, с бумажными абажурами пастельных тонов. Свет привел нас к деревянному бельведеру, стоявшему на краю рощи.
Ник усадил меня на скамью под деревьями и начал шагать взад-вперед.
— Итак, — сказала я, после того как он дважды обошел вокруг меня.
Он остановился и посмотрел на меня:
— Итак…
— Ты хотел поговорить?
— Да. Да, нам нужно поговорить.
Я попыталась ободряюще улыбнуться — ободряюще для самой себя не в последнюю очередь — и ждала, пока он заговорит.
— Думаю, ты уже догадалась, что это не корпоративное жилье, — начал он с нервным смехом.
— Да, это не кажется мне слишком корпоративным, — ответила я, стараясь оставаться невозмутимой. — Во всяком случае, не при этой экономике.
— Алекс, — он остановился, встал передо мной на колени и положил руки мне на плечи, — я не тот, за кого себя выдавал.
Сердце билось так часто, что мне почудилось, будто я вылетаю из тела. Я, настоящая, плавала высоко над нами, наблюдая, как-все-это-происходит-со-мной, — моей версией меня.
— То есть хочу сказать, что мое имя действительно Ник Сноу и я на самом деле из Нью-Йорка.
«Ладно, придется выкинуть сценарий «Он настоящий принц». Проклятие!»
— Но я здесь не работаю консультантом, — продолжал Ник.
«Так кто же ты тогда: агент ЦРУ? ФБР? Международный шпион?»
Я видела бусинки пота, выступившие на висках. Его глаза смотрели напряженно и были темнее, чем когда-либо. Ник провел рукавом по лбу.
— Не смогу сказать тебе, почему я здесь, пока ты кое-что не подпишешь. — Он вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и глуповато вручил его мне. — Мне действительно очень жаль.
Он отвел глаза, пока я открывала конверт и листала страницы, заполненные текстом через один интервал. Слова сливались.
— Извини, ничего не могу понять, — призналась я, складывая бумаги и возвращая ему. — Просто объясни, что мы тут делаем. Пожалуйста.
Ник встал и сел на скамью рядом со мной. Бросил бумаги на стол, потом оглядел весь пейзаж вокруг. Ночь была спокойной, тихой.
