братьями. Их английский был, конечно, превосходным; это было во время ее мимолетного визита домой, и все, о чем только могла говорить лесть, — мне и своим братьям — это то, как все было «круто, да». Ходить по подиуму у «Армани»? «Круто, да». Встреча с Донателлой Версаче? «Круто, да». Вырасти на ферме? «Круто, да». Жить вдали от фермы? «Гм… круто, да».
После этого меня можно извинить за мое оплакивание недостатка подходящих цитат, красок, подробностей частной жизни на протяжении целой недели, прежде чем удалось все-таки написать необходимую тысячу слов в виде сказочной истории. Со счастливым концом.
Но прежде чем мы смогли бы достичь счастливого конца в истории про Жака и Луиса-Хайнца, нам с Лолой надо было сообразить, где нужно вести поиски. Он рассказал Лоле лишь о том, что семья его отца прославилась йодлерами и что когда он подрос, то стал ходить на фестивали, которые организовывали в местечке Аарау.
— Понимаешь, что я имею в виду? — спросила Лола, все еще расстроенная. — Ну и как мне было работать с такой информацией?
Прежде чем я смогла дать содержательный ответ, зазвонил мой телефон. Я посмотрела на определитель — данный номер был мне неизвестен.
— Алекс Симонс слушает.
— Милая, это твоя мама.
Я с трудом смогла разобрать ее слова из-за громкой музыки в стиле хип-хоп, служившей фоном.
— Привет, мама, — ответила я. — Где ты?
— О, я только хотела предупредить, что, возможно, вернусь поздно, — сказала она. Должно быть, не расслышала мой вопрос из-за шума. — Я здесь с… ух, как бишь его имя, Дидли? Ой, прости, я хотела сказать Дидди!
— Дидди? Ты имеешь в виду П. Дидди? — Я растерянно посмотрела на Лолу.
— Да, П. Дидди, — подтвердила мама, усмехаясь. — Лайза и я столкнулись с П. Дидди и присоединились к его шайке. — Еще больше хихиканья, сопровождаемого звуками стреляющих пробок шампанского.
— Гм, ясно, мама. — Я с трудом сдерживалась, чтобы не заразиться ее хихиканьем. — Идите и веселитесь. Я не буду дожидаться тебя! — Положила трубку и повернулась к Лоле. — Моя мама вышла из-под контроля, — пошутила я. — Вечеринка днем. Что дальше? О Боже, не стала ли она модной тусовщицей? Помнишь парня моей подруги Вероники? Который заплатил, чтобы стать другом этого немецкого дизайнера? На такое сподобилась бы и моя мать!
— Дорогая, случаются вещи и похуже, — философски сказала Лола. — По крайней мере она хорошо выглядит.
— Но что мне сказать папе?! Боюсь, нам придется разыскивать ее следующей после Луиса-Хайнца!
