- Бедный Альф, - сказала она со вздохом, вновь поворачиваясь ко мне и пожимая плечами. - Слушайте, я, наверно, совсем тут вас заговорила; честно, я не хотела, но это ведь такая редкость - найти человека, настроенного на твою волну.
Она улыбнулась. Настроенного на твою волну. Эти слова взбудоражили меня и зажгли, вызвали во мне дрожь, добравшуюся до самых глубин репродуктивного тракта.
- Так как насчет ужина? - настаивал я. В голове мелькали названия ресторанов - это непременно вегетарианский должен быть? Сможет она хотя бы запах жареного мяса вынести? Творог из козьего молока, арабский салат "табуле", соевый сыр, чечевичная похлебка, брюссельская капуста. У животных каждый день - новый Освенцим. - Там, где без мяса, конечно.
Она посмотрела на меня, и только.
- Дело в том, что я и сам мяса не ем, - соврал я, - во всяком случае, больше не ем, - на бутербродах с копченым мясом, выходит, точку поставил, - но я не очень-то знаю места, где... - тянул я неуверенно.
- Я веганка, - сказала она.
После двух часов ослепших кроликов, четвертованных телят и изувеченных щенков я не смог удержаться от шутки:
- А я венерианец.
Она засмеялась, но, мне показалось, как-то принужденно. Веганы, объяснила она, не едят мяса, рыбы, сыра, яиц, не пьют молока, не носят шерсти и кожи - и меха, конечно.
- Конечно, - сказал я. Мы оба стояли над кофейным столиком. Я чувствовал себя немножко по-дурацки.
- Почему бы нам просто-напросто здесь не поужинать, - предложила она.
Глубокое биение океанских волн, казалось, проникло в меня до самой сердцевины, когда мы с Алиной в ту ночь лежали в постели, и я узнал все о текучести ее рук и ног, о сладости ее растительного языка. Альф, распростертый на полу подле нас, во сне скулил и постанывал, и я благословлял его за недержание мочи и за собачью тупость. Что-то со мной творилось - я чувствовал, как подрагивали подо мной доски пола, чувствовал каждый удар прибоя и был готов со всем этим слиться. Утром я позвонил на работу и сказал, что еще не выздоровел.
Алина наблюдала из кровати, как я набираю номер фирмы и объясняю, что воспаление переместилось из верхних дыхательных путей в кишечник и ниже, и ее глаза говорили мне, что я весь день проведу здесь, рядом с ней, снимая кожицу с виноградин и опуская их одну за другой в ее полуоткрытый ожидающий рот. Но тут я ошибся. Уже через полчаса, позавтракав пивными дрожжами и какой-то корой, вымоченной в йогурте, я ходил взад и вперед по тротуару около большого мехового магазина в Беверли-хиллс, размахивая плакатом с надписью КАКОВО ВАМ КУТАТЬСЯ В ТРУП? красными буквами, стекавшими как кровь.
