– Внимание, внимание! – громко объявила она, держа Тару за руку. Говор затих, все собрались вокруг хозяйки и молодой актрисы. Тара огляделась по сторонам диким взглядом, но потом взяла себя в руки. – С нами наш режиссер, – продолжала Кэтрин, – и, мне кажется, это достаточное основание, чтобы произнести тост. Но сначала я хочу представить всем вам мисс Тару Джохансон, которая будет играть дочь сенатора. Это историческое событие, потому что я верю – Тара станет великой актрисой. Поднимем же бокалы, ибо в один прекрасный день вы сможете с гордостью сказать: «Я знал ее, когда она только начинала».
Все зааплодировали.
Тара побледнела еще больше и еле слышно пробормотала «спасибо». Глаза у нее блестели нездоровым блеском, и Фэй снова пришло в голову, что она, должно быть, употребляет наркотики. А что еще могла иметь в виду Кейси, говоря, что у Тары страсть к саморазрушению и что она не проживет до двадцати пяти? Даже если сделать скидку на склонность Кейси к преувеличениям, было ясно, что с Тарой что-то неладно. Рэй вел ее так, будто она еле держится на ногах. Если бы на его месте был Кэл, то Фэй была бы уверена, что для его подчеркнуто покровительственного поведения существует вполне определенная причина, но Рэй никогда не был охотником до молоденьких девчонок.
Она взяла свой бокал с белым вином и прошла в маленькую оранжерею, где Кэтрин разводила орхидеи. Одно из растений даже было названо в ее честь. Цветы были такими изящными, прекрасными и капризными, что даже в калифорнийском климате им требовался специальный уход. Фэй с восхищением разглядывала бледно-зеленый бутон, думая, что он-то, наверное, и носит имя Кэтрин.
Сквозь дверь оранжереи она видела Рэя, поглощенного разговором с Таем Гарднером, к ним присоединилась Бев, и Рэй непринужденно положил ей руку на плечо. Жест был дружеский, ничего подобного он не позволил бы себе по отношению к Фэй. Его волосы падали на лоб, как в молодости, и она ощутила знакомый болезненный укол в сердце.
– Не возражаете, если я к вам присоединюсь? – По дорожке между рядами орхидей к ней приближалась Тара. Рядом с хрупкими растениями она сама была похожа на экзотический цветок. В одной руке она держала бутылку водки, в другой – стакан. Вид у нее был наполовину вызывающий, наполовину застенчивый, если такое сочетание возможно.
– Конечно. – Фэй села на широкую деревянную скамью так, чтобы осталось место для Тары. Она хотела как-то ободрить девушку, но говорить о том, что она видела пробу, не стоило. – Как высоко вас ценит Кэтрин, – проговорила она наконец. – Я чувствую себя польщенной, что мне придется с вами работать.
