Двор князя оказался за Дмитриевским собором и был даже связан с ним двухэтажными палатами с изукрашенной вышкой.
На просторном дворе челядь туда-сюда снует: то из медвениц[36] корчаги с медом в сени несут, то из сеней посуду грязную, то в котлах мясо вареное тащат.
А из сеней гомон веселый несется, звуки гудца скоморошьего, звон гуслей. Пир у князя великого, гостей полны сени.
Спешились княжич с кормильцем, коней стремянным передали.
— Ну, Ярославич, попали мы в самый раз. Слышь, гульба какая?
Кормилец поправил на княжиче платье, шапку, взял его за руку и повел к высокому крыльцу. Но когда они стали подниматься в сени, Александр освободил свою руку. Федор Данилович усмехнулся, не стал настаивать. Ему нравились эти порывы к самостоятельности.
Когда вошли в сени, где пир шел, княжич остановился, дивясь увиденному. За столами, тянувшимися вдоль стен и ломившимися от питья и яств, густо сидели бояре, дружинники, гости князя. Стол же самого великого князя был в глубине сеней, и вместе с ним сидели его братья и князья-союзники. Там же перед самым столом княжеским сидел гусляр с длинными, едва ли не до пояса, седыми волосами.
Всюду сновала челядь, подносившая питье и брашно.
Выждав немного, пока княжич осмотрится, кормилец сказал:
— Ну, идем, Ярославич.
Ярослав Всеволодович увидел сына с кормильцем еще издали, поднялся из-за стола, пошел им навстречу, встревоженно спросил:
— А где Федор?
— Занемог княжич, — отвечал кормилец. — Горло застудил.
Князь промолчал, но столь выразительно посмотрел на кормильца, что тот смутился. Ярослав решительно взял за руку сына и повел к великому князю.
— Вот, брате, младший мой сын Александр, — представил он сына. — Федор занемог, дома остался.
— О-о, — повернулся на стольце[37] Юрий Всеволодич. — Да он и впрямь в матушку нашу обличьем. А?
— Есть, есть немного, — согласился Ярослав.
— Где «немного»? Вылитый. Ну здравствуй, сыновец ты мой дорогой.
Юрий обнял за плечи мальчика, ласково заглянул в темные глаза. Княжич сразу отметил про себя, что хоть Юрий и брат отцу, но совсем не похож не него. Волосы светлые, глаза серые, черты лица закругленные. И несмотря на то, что Юрий старше Ярослава, а седых волос ни в бороде, ни на голове не видно.
— Чем одарить тебя, дорогой? — спросил, улыбаясь, Юрий Всеволодич.
Александр молчал, и хотя дядя ему сразу понравился, он стеснялся открыть ему свое тайное желание.
— A-а, знаю, что мужу настоящему надобно, — сказал Юрий и, хлопнув в ладони, подозвал к себе слугу. Сказал ему что-то на ухо. Тот кивнул головой и исчез.
