— Нет, — признался я. — Между прочим, когда меня отсюда выпустят?
— Дня через три-четыре, не раньше. Внутричерепное кровоизлияние — довольно скверная штука. Тебе необходимо вылежать.
— Дай морфию, — попросил я.
— Нет, — сказал он.
— А дарвону?
— Нет.
— Ну тогда аспирина?
— Хорошо, — сказал он. — Немного аспирина можно.
— Настоящий аспирин? Не сахарные таблетки?
Он лишь рассмеялся в ответ и вышел из палаты.
Я немного поспал, а потом ко мне пришла Джудит. Сперва она посердилась на меня, но недолго. Я объяснил, что произошло все это не по моей вине, и она сказала, что я дурак, каких мало, и поцеловала меня.
Затем явились из полиции, и я делал вид, что сплю, пока они не ушли.
Вечером дежурная сестра принесла мне несколько газет, и я перелистал их, ища сообщений относительно Арта. Но там ничего не оказалось. Несколько сенсационных сообщений об Энджеле Хардинг и Греке Джонсе, вот и все.
На следующий день меня навестил Арт Ли. На лице его играла саркастическая усмешка, но выглядел он усталым. И постаревшим.
— Привет! — сказал я. — Ну, как тебе на свободе?
— Хорошо, — сказал он. Он смотрел на меня, стоя у изножья кровати, и качал головой. — Очень больно?
— Теперь прошло.
— Мне очень жаль, что так получилось, — сказал он.
— Да брось ты! Было даже в известной степени интересно. Моя первая внутричерепная гематома.
Я помолчал. Был один вопрос, который мне хотелось ему задать. Я передумал за это время о многом и ругал себя за совершенные ошибки. Худшая из всех — это вызов репортера домой к Ли в тот вечер. Глупее шага не придумаешь. Но были и другие — не лучше. Поэтому мне хотелось спросить его.
Но я только сказал:
— Полиция, наверное, уже закончила следствие по этому делу?
— Да. Грек Джонс снабжал наркотиками Энджелу. Он заставил ее. сделать аборт. Когда выяснилось, что операция закончилась фатально и ты этим делом заинтересовался, он отправился домой к Энджеле, видимо, с целью убить ее. Решив, что за ним следят, он напал на тебя. Шел он к ней с намерением зарезать ее бритвой. Этой бритвой и полоснул тебя.
— Мило.
— Энджела защищалась кухонным ножом. Порезала его слегка. Славная, должно быть, была сценка — он с бритвой, она с кухонным ножом. В конце концов она умудрилась огреть его стулом и выпихнуть в окно.
— Это она показала?
— Да, очевидно.
С минуту мы смотрели друг на друга.
— Я ценю твою помощь, — сказал он, — во всей этой истории.
— Всегда к твоим услугам. Ты уверен, что это оказалось помощью?
