Деленн и Синевал взорвались одновременно. — Мы не можем считать этих монстров. — Здесь не место для ворлонских игрушек. — Вален заставил замолчать их обоих.
— Теперь нас здесь девять. И это правильно. Здесь время и место для тайн, которые будут открыты, для правды, которая будет предъявлена, для многих других вещей, на которые должен пролиться свет. Моя тайна и ваша, Синевал Проклятый, и ваша, Благословенная Деленн.
— Так знайте же: я — Вален. Я — тот, за кого себя выдаю, и всё же я — не он. Моя тайна состоит в том, что некогда, я был землянином. Моё имя было Джеффри Синклер.
Туман стал холоднее.
Он — Вален, он — спаситель минбарцев, их пророк прошлого, их маяк будущего. Они всегда знали, что он вернётся… однажды, но если бы они только могли узнать правду.
Он — Джеффри Синклер, он — последний свидетель обречённой Земли, последний землянин, видевший свой мир перед самой его гибелью. Они считали, что он умер… если бы они только могли узнать правду.
Его жизнь неизвестна ему самому, его будущее выглядит более ясным, чем его прошлое. Он видит имена, а иногда даже лица. Брат, возлюбленная, его подчинённые. Они приходят к нему более ясными теперь, намного более ясными. Простой результат его пробуждения? Или что-то большее?
Кэтрин. Имя. И лицо. И… чувство.
Кэтрин…
Это имя, он знает, должно быть важно для него, но он не знает, почему. Другие имена более понятные. Маррэйн и Парлонн, тот, кто нашёл его, и тот, кто предал его; Дераннимер, которую он любил бы и любил до самой смерти; Затрас, что был его гидом; Нукенн и Рашок, что должны были записать его наследие; Немейн, который должен был изучать его учение…
Он может увидеть их всех. Он видит Парлонна, первым становящимся перед ним на колени, чтобы поклясться в личной преданности. Он видит Маррэйна, кричащего оттого, что Колесо Звёздного Пламени уничтожает его плоть и его разум. Он видит Дераннимер, рожающую его ребенка. Он может увидеть… так много всего.
Так много событий, так много лиц, так много имён. Его будущее, его прошлое… что из этого имеет значение?
И только одно лицо он не может вспоминать, единственное, которое он хотел бы вспомнить… не как минбарец, а как человек.
Его собственное.
* * *
— Новая ложь, — резко бросил Синевал.
Он будет враждебен к нему, рассеянно подумала Деленн. Он должен быть таким. Синевал был типичным воином — сильный, высокомерный, нахальный; он уверен, что является единственным решением всех проблем Минбара. И, вплоть до возвращения Валена, так и было. К тому же он ненавидел ворлонцев, а Вален возвратился в сопровождении одного из них.
