…А вослед ему мертвый пес: По всему свету за бродячими собаками | страница 19

Пройдя до конца улицы Санта-Лючия, я вышел к берегу Мапочо, прямо к мосту Лорето. Река с рокотом катила свои сумеречные воды, топорщась мелкими неподвижными волнами между забетонированных, почти вертикальных берегов, на дальнем плане в потемках угадывались снежные вершины Анд, эта картина на миг так живо напомнила мне берега Миляцки близ Сараева у переправы, что почудилось (нельзя же постоянно сохранять безоблачное настроение, да и трудно помешать себе поддаваться наваждениям этого рода), будто в обеих этих реках есть что-то похоронно зловещее, да и то сказать, уж течению одной из них пришлось унести немало трупов.

Как бы то ни было, возвратясь на площадь Конституции вечером, немного позже захода солнца, то есть в час, когда квартал пустеет, покинутый дневными обитателями, я без всякого видимого повода подвергся внезапной атаке местных собак, их собралось десятка три, включая ту маленькую двуцветную сучонку, стерву этакую. Они на меня набросились все, за исключением Эль Ручьо, и спасением своим я обязан лишь внезапной перемене настроения стаи, которая, приметив проходящего по улице Театинос субъекта, еще более отвратительного, чем я, или, напротив, более съедобного на вид, бросила меня, чтобы с удвоенной яростью ринуться на него. Несчастный отбивался, словно настигнутая дичь, метался в гибельном ужасе, истошно вопил! Помощи с моей стороны он добился не больше той, что сам оказал мне, когда был мой черед изображать оленя.

У меня возник план немого фильма — сплошь из продолжительных панорамных кадров, снятых из неподвижной точки, — под названием «Гюстав Флобер охотится на собаку в Каире». Согласно моему замыслу, этот фильм был призван затронуть чувства лишь немногих избранных. За несколько недель до предполагаемого начала съемок, намечая в Саккаре будущие места действия, я посетил господина Осаму в его бюро Департамента египетских древностей. Дело происходило на исходе июня, причем в середине дня, когда жара достигает таких градусов, что редкий турист рискует высунуть нос наружу. На автостоянке у подножия ступенчатой пирамиды стоял одинокий автобус, в тени которого прятались пять или шесть собак. Еще больше, чем тень, их привлекала вода, которая капля за каплей сочилась из автобусного кондиционера, да и шофер время от времени бросал им свои объедки. Все это происходило в молчании, без резких движений, даже собаки были медлительны, хотя обычно они накидываются на пищу куда проворнее.