— Если ты думаешь, — хмыкнул Ласснир, забирая у Лохматика сундук, и закидывая его на телегу, — что в нашем мире не нашлось таких же ушлых, как и ты, возжелавших протащить ценные металлы из других миров, то ошибаешься, были — и не мало, — однако все они плохо закончили.
— Насколько плохо? — уточнил родственничек.
— Ну, последнего, — если мне не изменяет память — повесили.
— Варварство какое-то, — вздрогнул Славик.
— Еще легко отделался, — не смутился дракон.
У меня затряслись руки, точно обычная мелочь превратилась в раскаленные угли. Монеты посыпались на землю. Но падали они как-то очень медленно.
— Хозяйка! — рыкнул Ласснир, на подлете к земле ловя выпавшие копейки, — Что за фокусы!
— Но я же… Они…, - залепетала, не находя нужный слов.
— Успокойся, — меня грубо потрясли за плечи, — это микроны для целого мира. Сейчас же возьми себя в руки или ты меня сильно разочаруешь.
После его гневной речи я смутилась и стыдливо опустила взгляд. И впрямь, что это я?
— Извини, — буркнула под нос и полезла на телегу.
Подтянулась, прыгнула и… и чуть не улетела. Или точнее чуть не перелетела телегу. Спасибо Матику, за ворот ухватил, прежде чем я бы позорно грохнулась с другой стороны.
— Мама, — пискнула я, перевалившись через край, и одной ногой сползая с телеги, — Что же это такое?
— Сеструля, ты чего это? — вытаращился родственничек, обегая телегу и странно подпрыгивая точно на пружинках, — Как это тебя?… И что это со мной?
Я вцепилась в борт телеги и тихо заскулила, так как земля была в добром метре от носа, а меня снова потянуло вниз. Дракон, обогнув это дурацкое средство передвижение, присел на корточки, и, нахмурившись, спросил:
— Человечка, ты долго тут дурью маяться будешь?
— Я не виновата оно само, — пискнула я.
— Что само, человечка?
— Старик, — похлопал родственничек дракона по плечу, но тут же осекся, увидев каким гастрономическим взглядом его окинули, — Кхм, Ласснир тут у вас что-то не то с гравитацией. Меня пружинит как пресловутых американских астронавтов на луне. Только флажка не хватает.
Ласснир нахмурился. Все правильно, он же здесь вырос, он привык, а вот мы со Славиком почувствовали все прелести легкой невесомости. Я, еще, когда на Матика упала, подумала, что что-то не то, но ни как не могла понять, что именно.
— Да, пожалуй, ты прав, — меня все-таки сняли и усадили, как следует, — Прошу простить, хозяйка. Погорячился.
— Нам теперь постоянно так ходить? — встревожилась я, — Это как-то неудобно.
