Что кубок опустел, он заметил лишь через минуту и долгое время напряженно смотрел на золотой сосуд, не двигаясь, ничего не говоря. Наконец медленно кивнул.
— Да! Ты действительно здесь! — Он горько рассмеялся. — Я знал, что ты здесь. Но я так устал… так устал… — Ву закрыл глаза, и по его щекам побежали слезы. — Почему, Тень? Что еще я могу тебе дать? Ты видел все мои формы и воплощения, изнутри и снаружи, неприкрытые, обнаженные. Провались в бездну боли со своими жуткими беспристрастными глазами! Тень! Что еще я могу дать?..
Он поперхнулся, прикусил костяшку пальца, а затем встал, схватил тарелку с едой и с гневным воплем, эхом пронесшимся по покоям, швырнул ее о стену — ни в чем не повинная посудина разлетелась на куски. Хрустальный кубок постигла та же участь. Затем Ву направился к двери. По его наряду словно прошла рябь. Кейс последовал за правителем. Только теперь, когда Ву прошел мимо ярко горящих свечей и вышел на свет в открытую дверь, Кейс заметил одну странность: тело властелина не отбрасывало тени на толстый узорчатый ковер.
В коридоре слуги, обряженные в балахоны, все так же суетливо двигались друг за другом, хотя некоторые повернули головы, наблюдая за проходящим мимо Ву. Он же остановился среди них, словно растерявшись.
— Ты, — наконец, произнес правитель, указывая на немолодого мужчину. Тот, склонив голову, вышел вперед. — Сними одежду с этой девушки. Нет, сорви.
Слуга, поклонившись, повиновался, неловко начав стягивать серый балахон с молодой девушки. Стройное бледное тело обнажилось далеко не сразу. Она наблюдала за Ву, ожидая дальнейших приказов, с совершенно бесстрастным лицом.
— Трахни ее, — бросил тот. — Живо.
Мужчина оттолкнул женщину и начал стаскивать собственную одежду. Остальные слуги никак не отреагировали на это, продолжая стоять на месте на тот случай, если Владетель и им что-то прикажет.
— Сделай ей больно, — рассеянно потребовал Ву, с отвращением скривив губы.
Слуга неловко попытался выполнить приказ, вполсилы хлестая девушку по лицу и дергая за волосы.
— Сильнее. Пусть кричит.
Вскоре Ву отвернулся — очевидно, зрелище наскучило ему. Он пошел дальше по коридору. Позади него слуги прекратили совокупляться, поднялись и начали одеваться, ни слова не сказав друг другу, словно ничего необычного не произошло. Проходящий мимо человек в сером балахоне остановился, чтобы помочь им, безразлично и сноровисто, словно перед ним были детали хорошо отлаженной машины, которые необходимо было вернуть на свои места.
