— Друг! — крикнуло оно. — Ву! Друг! Берегись. Я что-то слышу! Шаги…
— Заткнись!!! — Крик, донесшийся со стороны трона, походил на удар плетью.
Кейс подпрыгнул, услышав его. Ву по-звериному оскалился. Череп в зеркале всхлипнул и замолчал. Все остальные проснулись и открыли глаза. Они тихо стали шептаться между собой, а затем быстро разлетелись в стороны, как рыбы, бестолково мечущиеся в потревоженной заводи.
Дымчатый свет померк, и призраки исчезли, оставив вместо себя отражение Кейса, почти невидимое. Старик вздохнул с облегчением и попытался успокоиться, чтобы сердце забилось ровно, как ему и полагается, — он всерьез подозревал, что от стольких ужасов оно может и остановиться. Боже правый, как ему нужен глоток вина!
Кейс вернулся к трону. Ву по-прежнему смотрел в сторону зеркала, но на лицо вернулось то же безучастное выражение, глаза вновь остекленели.
— Ты ведь и сейчас здесь, верно? — прошептал он. — Ты здесь до сих пор. Снова за мной наблюдаешь. Наблюдаешь за мной.
Кейс сглотнул и даже попытался заглушить дыхание. Во рту пересохло, вино звало к себе, разве что не приманивая чарующим пением. Он практически чувствовал его вкус у себя во рту — сладкий и крепкий.
— Наблюдаешь за мной… — повторил Ву. — Но, увы! Ты никогда ничего не говоришь. Ты никогда… не говоришь.
Ву поднялся и обошел трон, словно пытаясь поймать того, кто прятался за ним. Ву с подозрением бросил взгляд на далекую дверь, через которую вошел в его покои Кейс, а затем повернулся к занавешенному окну, двигаясь осторожно и беззвучно, будто выслеживая добычу.
Кейс знал, что другой возможности ему не представится. Он схватил кубок и впоследствии готов был поклясться жизнью, что намеревался сделать лишь один глоток — смочить присохший к небу язык. Однако, попробовав вино — сладкое, словно искрящееся и щекочущее язык, не похожее ни на что, что ему доводилось пить раньше, — Кейс с удивлением и страхом обнаружил, что кубок словно сам вылил все содержимое в его глотку. Запаниковав, старый пьяница поспешно поставил его на стол и едва не сбежал прочь. Но как приятно зашумело в голове, почти вытеснив страх, вызванный тем, что он только что сделал…
Ву отошел от окна. Еще мгновение назад он был напряжен и двигался с кошачьей, хищной грацией, но теперь вновь его голова поникла, а по щеке крадучись сбежала одинокая слеза.
— Что ж, смотри, — прошептал он. — Смотри, если нужно.
Ву обессиленно опустился на трон, гладя в никуда своими голубыми глазами.
