— А долго еще нам идти? Может, я и герой, но сейчас пока нахожусь в не самой лучшей форме.
— Пока передохнем немного, — отозвался Шарфи.
Он достал из кармана полоску сушеного мяса, отрезал кусок и подал Эрику. Угощение оказалось таким жестким, что новоиспеченный Бэтмен с трудом вонзил в него зубы, а прожевать смог, лишь когда волокна немного размякли во рту. Неожиданно в голове приятно загудело, а мышцы ног наполнились силой, упругостью и желанием пуститься в путь.
— Этим кормят в армии, — произнес Шарфи, завернув остаток в какой-то лист и снова спрятав его в карман. — Придает сил надолго, один-единственный кусочек. Хорошая вещь. Правда, съешь слишком много — умрешь на месте. Сердце останавливается. Много раз видел такое.
Шарфи поднялся, потянулся, а затем нахмурился, глядя на что-то на стене слева. Он нагнулся, изучая свою находку, и обеспокоенно повернулся к Эрику:
— Посмотри. Видишь вот это? — На камне обнаружились выдолбленные отметины, гораздо более глубокие, чем те, которые, по мнению Шарфи, были какими-то письменами. — Здесь были шахтовые дьяволы. И притом недавно.
— Я так понимаю, это плохо. Но откуда ты знаешь, давно они прошли здесь или нет?
— Смотри. — Шарфи показал свои пальцы, на которых осталась каменная крошка. — Это значит, что отметины совсем свежие. Их когти спокойно режут камень. Представь, что именно они могут сотворить с нами.
— Ну, камень довольно мягкий…
— И тушки у нас довольно мягкие. — Шарфи бросил взгляд на коридор, из которого они только что вышли.
В обе стороны длинный тоннель постепенно уходил вниз, и внезапно они обратили внимание на странные звуки, которые до этого казались просто фоном обычной жизни подземелья — стук… скрежет… царапанье, — такие тихие, что их вполне можно было принять за игру воображения. Шепчущие голоса теперь казались очень громкими.
— Ты хочешь перепугать меня до смерти, Шарфи?
Воин только покачал головой. Он снова нервно окинул взглядом дорогу, по которой они пришли, затем путь, простиравшийся впереди:
— Надо уходить.
Приглушенный звук раздался где-то поблизости, но поначалу они не сразу поняли, что это разумная речь. Шарфи схватил Эрика и таким отчаянным жестом беззвучно приложил палец к губам, приказывая молчать, что на миг стал похожим на взбудораженную мартышку. Голос раздался так близко, будто говорящий находится совсем рядом, возможно, по другую сторону стены. Причем не слишком толстой, поскольку теперь можно было расслышать даже топот ног. Скоро он затих.
