Тварь взглянула на него, изможденная, больная, умирающая — если, конечно, Кейс верно оценил ее состояние. Бутылка скотча лежала на траве неподалеку от неизвестного существа. Он медленно направился к ней, открыв ладони, чтобы показать: он не желает зла. Кейсу было нужно лишь одно: выпить, он хотел этого больше, чем когда-либо в жизни.
— Значит, ему нужны другие насекомые. Которые сделают работу за него, — произнес боевой маг, следя за каждым движением пришельца. — Но что будет, когда убийства завершатся? Что им делать — убить самих себя? Или же они начинают гнездиться?
— Ты спятил. Но если ты позволишь мне добраться до той бутылки, я буду весьма признателен.
Тварь угрожающе прошипела что-то, когда Кейс сделал еще один шаг.
— Ну, давай, убей меня! — заорал пьяница, вновь преисполнившись гнева. — Как ты убил всех этих бедняг! Но я доберусь до этой бутылки! — С этими словами он рванулся прямо к твари, наклонился, схватил бутылку за горлышко.
Теперь он был совсем рядом со странным существом и почувствовал вонь опаленных волос и то, как его собственная плоть медленно печется во внутреннем жаре. Чудовище оскалилось — совсем как собака, а в глотке заклокотало рычание.
Кейс поспешно попятился, дрожащими руками откручивая крышку на бутылке, сделал щедрый глоток и позволил себе закрыть глаза, чтобы на пороге смерти насладиться вкусом виски.
— Так вот, ты, судя по всему, занят, — произнес он, ощутив прилив сил, — а мне еще нужно отыскать моего друга. Поэтому я брошу бесполезные разговоры — надеюсь, он не лежит где-нибудь тут среди этих несчастных. Оставляю тебя предаваться размышлениям. Пока! — Кейс коснулся ободка шляпы и направился прочь.
Боевой маг, казалось, был в недоумении, однако теперь он поднялся на ноги, сгорбившись, словно смертельно больной человек, тихо бормоча какие-то слова. Руки напряглись, кожа опалилась еще больше и начала трескаться, когда жезл резкими движениями вспорол воздух. Кейс почувствовал, как нарастает жар.
— Так ты что, вроде волшебника? — крикнул пьяница. Он развел руки, предлагая магу удобную мишень. — Валяй, покажи, на что способен!
Тварь указала на него длинным пальцем, заканчивающимся острым изогнутым когтем, покачнулась… и сгорбилась еще сильнее, подавившись собственным криком. Какой жалкий звук по сравнению с глубоким, скрежещущим смертельно опасным голосом! От нее исходили волны жаркого воздуха, и пространство, разделявшее их, начало мерцать. Посох вывалился из лапы мага и откатился в сторону, кожа вспыхнула как спичка. Существо упало на колени, затем завалилось набок и затихло, полыхая не хуже большого костра.
