На свете много разных религий и много разных языков. Никто не может утверждать, что его родной язык лучше других. На любом языке человек может выразить истину, общую истину, и на любом языке человек может высказать ошибочную мысль или солгать. Так и любая религия может открыть человеку путь к Богу — к единому Богу.
Спрашивается, что правильнее — внимать Богу или самому обращаться к нему. Людвиг Витгенштейн выдвинул такой постулат: «Whereof one cannot speak, thereof one must be silent» — «О чём невозможно сказать, о том нужно молчать». Мы перевели эту фразу с английского языка на родной. Но если ещё перевести её с языка агностицизма на язык веры, то она будет звучать так: «О чём невозможно сказать, о том нужно молиться».
В наше время к психиатру часто обращаются люди, которые сомневаются в том, что жизнь имеет смысл, или уже отчаялись найти смысл жизни. Но, по большому счёту, нашим современникам не пристало жаловаться на бессмысленность жизни. Достаточно посмотреть по сторонам, чтобы заметить, что многие люди живут в нужде, пока мы наслаждаемся материальным благополучием и свободой. Разве мы не несём ответственность за других? Несколько тысяч лет назад люди доросли до веры в единого Бога, пришли к монотеизму. Почему же люди до сих пор не сознают, что человечество тоже едино? Почему люди так и не доросли до идеи человеческой общности, которую я назвал бы моноантропизмом? При всём своём многообразии человечество — это единый организм, несмотря на расовые различия и политические расхождения.
Критика динамического психологизма
Уильсон ван Дузен утверждает: «В основе любой психотерапевтической методики лежит определённая философия, но мало кто заявляет о своих философских принципах так же открыто, как приверженцы экзистенциального анализа». И действительно, любая психотерапевтическая методика зиждется на особой антропологической концепции. Не составляет исключения и психоанализ. Даже психоаналитик Пауль Шильдер признаёт, что психоанализ — это «мировоззрение». Любой психотерапевт руководствуется определёнными антропологическими представлениями, но только не всегда отдаёт себе в этом отчёт. А ведь ещё со времён Фрейда известно, какую опасность таят в себе бессознательные представления. Смею утверждать, что, предлагая пациенту лечь на кушетку и предаться свободным ассоциациям, психоаналитик уже даёт ему понять, каким представлением о человеке он руководствуется. Аналитик старается избежать прямого контакта, обычного человеческого общения с пациентом, а значит, руководствуется концепцией, в которой не учитывается человеческая индивидуальность пациента. Считается, что психоаналитик воздерживается от моральных оценок. Но разве сама готовность воздерживаться от моральных оценок не подразумевает определённую моральную оценку? Как это происходит на практике? Возьмём, к примеру, свободные ассоциации, толкование которых, как известно, составляет основу психоаналитической методики лечения. Вот что пишет об этом психоаналитик Альберт Геррес: «Когда аналитик требует, чтобы пациент говорил первое, что придёт ему на ум, он уже лишает пациента свободы выбора, настраивает его на определённый лад и даёт ему чёткие ориентиры»
