Огнянов схватил тетрадь. Да, Петруша был прав: первое число совпадало с датой передачи. Как он сам до сих пор не обращал на это внимания? Конечно, тут не могло быть случайного совпадения.
— А вчера я поймал и записал ответ на эти передачи.
— Что такое?!
— Ответ на передачи, товарищ Огнянов. Что ж тут странного? Вот! — и Петруша перевернул страницу тетради.
На обратной стороне листа было записано:
«03-09-03… 19-61-33-36-39-62… 03-09-03… 24-58-49-33-45-40… 03-09-03».
Это был тот самый текст, который Огнянов прошлым вечером слышал собственными ушами.
Петруша провел пальцем по второй строчке.
— Вот это ответ.
— Откуда ты взял, что ответ?
— И по звуку, и по тому, как стучали. Звук более тупой, а стук как будто неопытного морзиста. Я едва смог записать.
— Может, еще что-нибудь интересное заметил?
— Как вам сказать? Мне показалось, будто ответ был передан откуда-то из большого дома, где я живу.
Большие темно-серые глаза Петруши странно заблестели.
Огнянов с трудом скрывал свое волнение.
— Да я, главным образом, потому и пришел к вам. Думаю, вы должны это узнать. Считаю своим комсомольским долгом! — гордо прибавил он.
— Да что такое?
— Как что? Одна радиостанция передает, другая отвечает. Одна кто его знает откуда передает, а другая — из жилого дома.
— Ты в этом уверен?
— Почти уверен. Сперва я слушал первую радиостанцию, записал передачу. Потом другая станция откликнулась. Меня удивило, что и она повторяет то же самое. Я снял радионаушники и тогда услышал…
— Что услышал?
— Стук телеграфного ключа. Звук раздавался где-то в трубах. Я подумал было, что только так кажется. А потом шум в трубах стал еще явственнее.
— В каких трубах шум?
— В отоплении. У нас в доме паровое отопление. Иногда звуки по трубам очень ясно передаются с этажа на этаж. Когда я услышал стук, прижался ухом к трубе. Стук стал яснее слышен. Сестра моя как раз в это время вошла в комнату, она тоже услышала.
— Да, очень интересно. Надо посмотреть. Ты кому-нибудь об этом рассказывал?
— Ни с кем об этом я не говорил.
— И никому не говори!
— Не буду, товарищ Огнянов.
— И сестре скажи, чтоб молчала.
Петруша ушел. Огнянов опять уселся за стол и стал отмечать те радиограммы, в которых шифрованный текст начинался с даты передачи.
Ему становилась теперь ясно, что враг и за границей и внутри страны прикрывал действительный текст фальшивым, состоящим из ничего не выражающего набора цифр.
Он задумался над отдельными листами и незаметно просидел несколько часов. Только под вечер он оторвался от работы с радостно блестящими глазами.
