Дядюшка Рихард одобрительно кивнул.
– Да, ты права! Такие люди, как Геллиг, встречаются не на каждом шагу! Небо посеяло их довольно редко! Это не то, что плевелы – повсюду находятся!
Полковник больше ничего не сказал.
Медленно опустившись в кресло, он вытянул ноги и с выражением на лице, свидетельствующем о боли, стал проводить по ним руками.
– Опусти, пожалуйста, маркизы! Солнце бьет своими лучами мне в лицо и это так неприятно! – обратился он к дочери.
Та поспешила исполнить его просьбу…
– Нет, тебе определенно нездоровится! – с участием заметил барон Рихард. – Усаживайся поудобнее, да сними ты свою феску, раз тебе так жарко!
Барон протянул руку, чтобы помочь снять феску, как вдруг фон Герштейн так быстро вскочил, как только было возможно при его плохо повиновавшихся ногах.
– Сделай милость, оставь меня в покое, Браатц! – заорал он. – Сколько можно говорить тебе?! Каждый надевает на себя костюм, какой ему хочется! Ты же видишь, что я еще не причесывался! А непричесанным я не позволяю себе являться даже перед родной дочерью!
И полковник еще глубже надвинул себе на глаза феску, напоминавшую турецкую, и слегка провел рукой по вискам, где когда-то росли волосы.
Рихард усмехнулся исподтишка, он знал, что только на затылке полковника были волосы, а на висках они не имели дерзости расти.
Успокоившись немного, полковник придал удобное положение ногам и проговорил, обращаясь к барону:
– Ты видел Блендорфа? Что он поделывает?
– Ты в своем уме? – всплеснул руками Рихард.
– А что? – недоуменно спросил фон Герштейн.
– Ты спрашиваешь, не видел ли я Блендорфа?… Да сохрани меня Бог от этого! – с комическим испугом произнес он.
Полковник продолжал удивленно хлопать глазами и Рихард сказал:
– С пустым желудком да еще выслушивать пустые разговоры – благодарю покорно! А вот Геллига я не только видел, но и с удовольствием говорил с ним!
Полковник иронически хмыкнул.
– Вот что значит привычка-то! – протянул он, пожав плечами. – И в этом Браатце до сих пор жив еще сельский хозяин!… Привык начинать день со слугами и управляющим!
– Разве это плохо, по-твоему? – спросил барон Рихард.
Полковник ничего ему не ответил, а обратился к Полине, говоря:
– Дай мне, пожалуйста, флакон с одеколоном!… Мне что-то не по себе!
– Тебе просто нездоровится, милый папа, – озабоченно сказала Полина.
– Иди и ложись в постель! – прибавил Рихард.
– Нет, это совершенно лишнее! – протестовал полковник.
– В самом деле, папа, ложись в постель, – стала просить Полина, – а я пошлю Франца за доктором!
