На третий год бабушка заболела. Маме пришлось срочно вернуться в Москву. Мальчик часто слышал, как она говорила бабушке, что ей надоело сидеть в Богане без дела, терять стаж и знания архитектора. Она осталась в Москве.
С тех пор и пошло: мать договаривалась, чтобы Евгения отпускали из школы еще в апреле. Его сажали в самолет, и через несколько часов в аэропорту Габерона его встречал отец. В октябре же они возвращались в Москву вместе: отец любил осень и старался захватить хоть немножко зимы.
Он не любил жаркую влажность боганского климата.
Каноэ одно за другим с легким шорохом уткнулись в песок. Майор Хор выпрыгнул первым. Десантники знали, что делать: их было почти три десятка, прекрасно вооруженных, хорошо обученных.
Трое осталось у лодок, остальные быстро рассыпались цепью по берегу — под самым парапетом, отделявшим территорию виллы от лагуны.
— Знаешь это место, сынок? — спросил Хор Майка. Они лежали рядом, с автоматами наизготовку, и Хор собирался передать на десантные суда, что высадка началась.
— Это один из домов моего отца, — тихо сказал Майк.
— Ого!
Майор Хор посмотрел на него с любопытством.
— А кто же здесь живет?
— Не знаю, раньше жили мои друзья, а теперь…
— Во всяком случае, постараемся, чтобы собственность твоего батюшки не пострадала, — деловито заметил майор.
И опять что-то покоробило Майка в тоне майора. Этот немец (в лагере говорили, что майор немец и воевал в России) чем-то определенно ему не нравился.
— Эй, кто там? Ко мне! — чуть слышно приказал майор в темноту. Послышался шорох, скрип песка. К ним подполз один из десантников.
— Слушаю, сэр!
Это был Аде.
— Разведай, что в доме, да поосторожней. Передай остальным — оцепить виллу и ждать сигнала.
— Слушаю, сэр!
Даже растянувшись на песке, Аде попытался было козырнуть и щелкнуть каблуками.
Майору это нравилось. Он и в лагере отмечал Аде за его исполнительность и старание. Именно по представлению Хора Аде получил нашивки сержанта колониальных частей португальской армии.
Вернулся он минут через десять. Ему удалось подслушать разговор сторожей. В доме живут белые. Сейчас садятся ужинать, но ожидают, что приедет Мануэль Гвено.
— Министр? — обрадованно удивился Хор.
Майк подтвердил: да, министр экономики.
Хор даже потер руки от удовольствия и зябко передернулся. В редкие минуты, когда он волновался, его вдруг охватывал озноб — это осталось на память о снегах России.
— Отлично! Крупная птица попадет нам в руки! Он слегка толкнул Майка в бок.
