Речел слегка задело, что Георг не пытается привлечь к своей затее ее и к мыслям, мучившим последние дни, добавились справедливые сомнения в своем будущем:
- Не уже ли ему понятно мое состояние. Или и его он запланировал заранее? Что будет впереди? Опять денежная подачка, и предложение идти на все четыре стороны, ожидая, когда он позовет вновь? ...Да и позовет ли?
Но чем больше она думала об этом, тем дальше уходила ненависть к Георгу за то, что он сделал с ней, за то, что он сделал с Роном, за то, что он делал с другими людьми, никогда не считаясь с их желаниями, часто без их ведома, всегда обманывая их, всегда манипулируя ими. И мысли о Роне, ощущение щемящей боли, ушли куда-то в сторону. На смену им пришла задетая женская гордость. Ревнивое чувство соперничества, мстительное желание сыграть «свою игру». В мозгу рефреном звучала одна и та же мысль:
- Ну что же подружки, посмотрим, может быть, и мы на что-то годимся.
От размышлений ее отвлекло появление на палубе странноватого, маленького, щуплого человечка служившего на «Ариадне» радистом. Это был единственный член команды, служивший на яхте меньше года и поэтому мало знакомый Речел. Проступающая во всем интеллигентность, в сочетании с робостью и даже какой-то забитостью, делали присутствие этого человека на бору судна явно неуместным, но он пользовался заметным авторитетом у капитана и даже Георга.
Он нанял его в конце зимы в Ницце по рекомендации местных знакомых, когда служивший у него много лет радист пропал во время стоянки в порту. Полиция предполагала, что он сорвался в воду после посещения портового кабачка, где его видели в последний раз, но что-либо доказать никто не смог.
Новый радист был высококлассным специалистом. Француз - инженер по образованию, он оказался без работы, то ли за то, что в годы войны участвовал в сопротивлении, то ли за то, что напротив - был коллаборационистом. Говорить о временах оккупации он не любил, хотя на другие темы мог говорить часами. Болтливость не мешала ему содержать в идеальном порядке не только радиорубку, но и все электрохозяйство яхты. Летчики быстро нашли с радистом общий язык.
На месте гибели самолета поиски продолжались практически до обеда, но кроме обычных следов катастрофы, ничего найдено не было. Остальные члены экипажа, по-видимому, были погребены вместе с остатками самолета в море.
