Встал вопрос о закрытии фильма. Но средства вложены. Обидно. Пригласили другого режиссера – опытного веселого закройщика. Он доснял фильм до конца, ловко смонтировал, профессионально склеил. Если нет большой одаренности, можно выехать на профессии. Профессионал – это немало. Вполне допустимо.
Получилась киношка на крепкое три. Даже на четыре с минусом. Киношка резво прокатилась по стране. Собрала кучу денег.
Ира встряхнулся. Сделал вид, что никакого провала не было. О каком провале речь? Его фамилия в титрах метровыми буквами. Он – режиссер-постановщик, элита интеллигенции, имеющий приз, живущий на улице Горького.
Ира рассчитался с самыми ядовитыми кредиторами. Их было сорок человек. После чего деньги быстро кончились, а кредиторы остались. И немало. Шестьдесят человек.
Ира надеялся, что людям надоест вытаскивать из него деньги. Или просто забудут о долге. Но нет. Продолжали жужжать над ухом, как комар в ночи. И даже присылали людей, которые выколачивали нужную сумму. Иру не били, но пугали. Тоже очень неприятно.
Ира стал искать новый сценарий и обращаться на студии страны. Отправляясь на переговоры, Ира брал с собой кассету первого фильма. Кассета очаровывала. С Ирой готовы были сотрудничать.
Ира добился новой постановки и снова провалился с треском. Провальная репутация за ним закрепилась. Ире перестали давать работу. Он надел маску гения, которого запрещают, и под это дело легко одалживал и переодалживал.
Погоня за деньгами стала фоном, на котором протекала его жизнь. А может, и основным смыслом.
Прошло двадцать лет. Я превратилась в женщину среднего возраста. У меня выросли дети и появились внуки. Мои книги продавались большими тиражами. Моя личная жизнь булькала, как затихающий вулкан. Я надеялась, что вулкан уснет. От его деятельности – сплошные трагедии. Котел моей жизни все кипел и переливался через край.
Ира канул, растворился во времени. Я о нем ничего не слышала.
Раздался звонок. Я сняла трубку и услышала жужжание.
– З-з-з-з-з…
– Здравствуй, – отозвалась я. – Как живешь?
– У м-м-моей дочери рак мозга, – медным голосом произнес Ира.
– О господи… – выдохнула я.
Помолчала и сказала неуверенно:
– По-моему, у тебя нет детей…
Я не слышала, чтобы Ира женился и родил.
– Это дочь моей жены, – отчеканил Ира.
Значит, Ира женился. А почему и нет…
– Это уже легче, – отозвалась я.
Болезнь чужих детей мы переносим легче, чем своих.
– У м-м-меня с женой очень хорошие отношения, – строго заметил Ира.
