Живу
Дышу шестидесятым маем.
То тяжко мне,
а то легко в груди.
Я знаю, но никак не понимаю,
что молодость осталась позади.
Когда?
На перекрестке,
повороте?
Никак не вспомню, где расстался с ней.
Наверно, в час ночной
незримый кто-то
в телеге жизни подменил коней...
И вместо норовистых,
жарких,
резвых,
полушальных,
встающих на дыбы,
телегу катит пара очень трезвых...
Куда? Вперед, по колее судьбы.
Вперед не к лету,
в край осенний, хмурый,
где небо ниже, листья все рыжей...
Эй, милые! Зачем плестись понуро?..
Не слушаются лошади вожжей.
Не слушаются,
видно, плох возница,
не помогает даже хлесткий кнут.
Ползут колеса. Не мелькают спицы...
За метром метры —
роковой маршрут.
Нет, в пустоте я не ищу опоры,
но не хочу ползти до той поры.
Я поверну коней. Пусть тянут в гору,
а там —
во весь опор пущу с горы!
Всем судьбам в пику!
Упоенный бегом
и спуском,
хоть опасным и крутым,
помчусь я вновь!
Лети, моя телега,
со мною обновленным,
молодым,
пускай несутся кони,
словно черти,
быть может, не доеду —
разобьюсь...
Я не боюсь
ни скоростей,
ни смерти.
Я старости плетущейся боюсь.
