- Пожалуйста, выйди к ужину в семь часов, я буду ждать тебя в столовой, - попросил он молодую жену.
- Хорошо, - согласилась Катя, улыбнулась мужу и вошла в спальню отца, тихо прикрыв за собой дверь.
Она уже более двух часов находилась в спальне, когда граф, бывший без сознания, пошевелился и позвал дочь по имени. Катя наклонилась к нему. Слова графа были почти неразличимы, и ей пришлось угадывать их, наклонившись к лицу отца.
- Доченька, ты будешь очень богата, даже если отдашь все имения мужу, - шептал ей отец,- мои деньги лежат в банках в Вене и в Лондоне, всего около пяти миллионов золотом, в медальоне номера счетов и их ключи. Штерн все для тебя устроит. Береги себя, ты последняя из нашей семьи, роди моего внука, сохрани род. Прощай, девочка моя, благослови тебя господь и Дева Мария.
Отец слабо пожал руку Кати и зарыл глаза. Он опять впал в забытье. В комнату, тихо постучав, вошел Алексей, а за ним шел седой мужчина во всем черном с квадратным саквояжем в руке и камердинер графа.
- Дорогая, это доктор Штрауф, он приехал из Москвы осмотреть Павла Петровича, - объяснил жене Алексей, - Матвей ему поможет, а мы подождем доктора внизу.
Катя поклонилась врачу, чувствуя, что в ней снова просыпается надежда, но не решилась ни о чем говорить и вышла из спальни вместе с Алексеем.
- Вы выписали доктора из Москвы, - обратилась она к мужу, - ведь все местные доктора сказали, что надежды нет.
- Я знаю этого доктора, его считают лучшим специалистом Москвы по сердечным болезням, - князь, не хотел обнадеживать жену, не имея оснований,- мне просто нужно получить объективную информацию о состоянии здоровья твоего отца. Пойдем, подождем доктора в гостиной.
Доктор спустился к ним через три четверти часа.
- Ну, что вы можете сказать нам, доктор? - спросил Алексей.
- К сожалению, не могу вас ничем обрадовать, ваша светлость, - говоря так, доктор был явно расстроен, - этот пациент безнадежен, я уже не могу ему помочь, ему жить самое большее трое суток.
Огонек надежды, затеплившийся в душе девушки, погас, она рухнула на диван и заплакала, Алексей обнял ее, утешая.
- Иди к отцу, Катюша, - предложил он, - я зайду позже.
Катя просидела в кресле около кровати отца почти всю ночь. Алексей несколько раз заходил, предлагая сменить ее, но она отказывалась. Девушка больше не плакала, а молилась, держа отца за руку. Перед рассветом, граф последний раз вздохнул, сжав руку дочери, и сердце его остановилось.
