Всё изменилось, когда Яника закатала рукав и показала след от укуса. Спайки не кусаются – это Матвей разъяснил сразу.
– Надо понять, что означает её галлюцинация.
– Галлюцинации ничего не означают, – вздохнул Сенс. – Кроме того, что у неё крыша едет.
– Значит, будем надеяться, что её галлюцинация что-то означает.
– Зачем? – наморщил лоб Сенс. – Зачем на это надеяться?
А ведь он прав: зачем? Чем меньше в уравнении неизвестных, тем проще его решить. Так зачем усложнять себе жизнь?
Затем... Затем... Ответ вертелся на задворках сознания, но Лазарь не успел оформить его в мысль, потому что Сенс продолжил:
– Новость номер два: мы с Дарой смотрели отца...
– Отчима.
– Отчима. Вроде мы дверью ошиблись. Он открыл. С виду вполне себе нормальный работяга. Ну, может, слегка запущенный, но это и не удивительно при отсутствии жены. Катю...
– Янику.
– Я-ни-ку, – по слогам повторил Сенсор и снова сузил глаза. – Янику мы увидели мельком, но Даре хватило, чтобы разглядеть проекцию отчима. Говорит, здоровенный – на Валуева похож. Но в целом ничего особенного. Сама девчонка показалась потом, часа через два. Вышла из дома и прыгнула в машину к какому-то белобрысому кренделю – он ждал у подъезда. И это новость номер три.
– Белый «Ниссан»? – приподнял брови Лазарь.
В памяти всплыло красное, в жирных потёках, слово «ВЫХОД «.
– Видел его в инсоне?
– Ну, мысли я пока видеть не научился.
– Э-э, в общем, села она в машину, но только они никуда не поехали. Посидели минут десять, потом она вышла.
Значит, она всё же решилась. И помог ей в этом сам Лазарь.
Сенсор забрал из его рук снежный шар, к тому моменту достигший размеров спелого грейпфрута, и запустил им в темноту за забором.
– Тебе это о чём-то говорит? – полюбопытствовал он.
– Думаю, она ему призналась.
– В чём? В любви что ли?
– Любви? Нет, Сенс, кое в чём похуже любви. В чём-то таком, чего их любовь может не выдержать. Вот скажи, что первое приходит тебе на ум, когда ты сталкиваешься, в контексте Игры, разумеется, со смесью острой антропофобии, маниакального чувства вины и комплекса парии? Одним словом.
Сенсор тщательно обдумал вопрос, энергично вращая глазами.
– Преступление, – наконец, изрёк он.
Лазарь воздел глаза к небу:
– Снова достоевщина. Уж кто-кто, а эта девчонка и мухи не обидит. Новость номер четыре?
– Новость номер четыре в том, что я замёрз до чёртиков, и до них же хочу спать. Так что, если у тебя есть какие-нибудь пожелания на завтра, озвучивай.
