— По-моему, найти такой коробок в Гримальди слишком большое совпадение, как ты думаешь?
— Да, особенно, если мы знаем, что Аррингтон звонила из ресторана.
— Нет, мы этого не знаем, — не согласилась Бетти.
— Отчего же?
— Ты, что, разговаривал с ней?
— Ну, нет.
— Она назвала себя оператору отеля?
— Нет.
— Тогда все, что нам известно, это то, что некая женщина звонила и оставила сообщение, и попросила поставить на нем инициал «А».
— Тебе надо было стать адвокатом.
— Тебе самому стоило бы быть более проницательным.
— Хорошо, согласен.
— Тебе известны другие женщины, чьи имена начинались бы с «А» и кто бывал в ресторане у Элейн?
— Возможно, но в данный момент ничто не приходит в голову.
— Что за еду подают у Элейн?
— Итальянскую.
— И туда ходят подобные подозрительные типы?
— Постоянно.
— Итак, мы не знаем точно, но кто-то из них обронил коробку спичек в кладовке или в подсобке.
— Из тебя получается неплохой защитник, но неважный детектив. Ты когда-либо слышала о предчувствиях?
— Я — женщина.
— Ах, да, я забыл.
Ее рука потянулась к его бедру.
— Я думаю, что могу доказать это на деле. — Она стала расстегивать его ширинку.
— Бетти, давай подождем несколько минут? — В это время они находились на хайвэе.
— Я — очень нетерпеливая женщина, — сказала она, отпуская его.
— О, господи, — выдохнул он, когда она опустила голову ему на колени.
— Я веду машину по шоссе, — думал он, и… застонал… — и только надеюсь, что полиция нас не остановит.
И, насколько мог при данных обстоятельствах, поддерживал разрешенную скорость.
На следующее утро Стоуну удалось вовремя приехать в студию, но выглядел он уставшим. В промежутке между временем, проведенным с Бетти, и размышлениями о событиях, произошедших накануне, у него осталось совсем немного времени для сна. Когда появился помощник директора, он сидел в гримерном кресле.
— Доброе утро, Стоун, хорошие новости: нам осталось отснять всего одну сцену.
— Я думал, что буду работать еще четыре дня, — удивившись, сказал Баррингтон.
— Они там что-то изменили в сценарии, так что у тебя осталась всего одна сцена — заключительное обращение к жюри и еще надо отснять твою реакцию на приговор.
— Как скажете, — произнес Стоун, беря в руки свою часть сценария. Он считал, что выучил роль, но не думал, что будет выступать сегодня. Тем не менее, когда он оделся и оказался на сцене, почувствовал, что готов. Вэнса нигде не было видно, но, поскольку в сцене был задействован только он, Стоуна это не смутило. Он прорепетировал сцену еще один раз, затем она была отснята.
