— Постель такая чистая, свежая и опрятная. Сомневаюсь, что Макино в ней спал, — сказал Сано. — Но если так, где постельное белье, которым он воспользовался?
Хирата открыл шкафчик и увидел большой, второпях запиханный ком.
— Здесь.
Они с Сано вытащили белье. Вытряхнули из смятого цветастого одеяла завернутый в него футон. От материи веяло потом, маслом для волос и кисловатым запахом старости. Сано развернул футон, открывая желтоватые пятна посредине.
— Почему его спрятали? — спросил Хирата. — Тут нет крови. Никаких признаков, что Макино умер не своей смертью.
Сано встряхнул одеяло. На пол выпал длинный прямоугольник мерцающего шелка цвета слоновой кости. Хирата подобрал его. Он был сложен пополам и сшит, с одного конца подрублен, с другого разорван. Ткань покрывала роскошная вышивка золотой и серебряной нитью — осенние травы и дикие цветы.
— Рукав.
Хирата сунул руку в отверстие и вытянул ее перед собой, позволив длинному, широкому крылу повиснуть.
— Вырван из кимоно незамужней женщины. — Сано потрогал неровный край. Длина рукава и рисунок на ткани обозначали пол и семейное положение владелицы. Одинокие женщины в отличие от замужних носили более яркие кимоно с длинными рукавами. Хирата и Сано задумались над рукавом — символом женских половых органов и мягкой, податливой натуры, часто воспеваемой в стихах.
— Интересно, как рукав очутился в постели Макино? Возможно, прошлой ночью он был не один.
Хирата вынул руку из рукава и понюхал ткань.
— Пахнет сладким дымом.
Сано поднес к носу другой конец рукава.
— Благовония. Женщина, которая носила кимоно, надушила рукава.
Так поступали модницы. Они жгли благовония и держали над ними рукава, чтобы ткань пропиталась дымом.
Запах пробудил у Хираты воспоминание.
— Моя жена пользуется такими. Они называются «От рассвета до заката». Очень редкие и дорогие.
Рассматривая рукав, Сано указал на неровное пятно, темнеющее на светлой ткани.
— Если я не ошибаюсь, вот и доказательство, что женщина была с Макино.
Хирата потрогал пятно пальцем. Мокрое. Поднес рукав к лицу и вдохнул, узнавая рыбный, животный запах спермы, перемешанной с выделениями женского тела, и кивнул, подтверждая догадку Сано.
— Пятно свежее, — добавил Хирата. — Прошедшей ночью Макино был с женщиной.
Сано с Хиратой оглянулись на кровать, думая о сексе и насилии, которые могли здесь иметь место. Хирата заметил:
— Возможно, Тамура не так виновен, как кажется.
— И возможно, дело в романтическом свидании, которое плохо закончилось, а не в заказном убийстве, как боялся Макино, — согласился Сано.
