— Лундин? — обрадованно сказал Чеботарев, опуская на землю чемодан. — В Казахстане у нас на участке взрывник Лундин работал. Из этих мест. Точно. Григорий Семенович Лундин. Сын?
— Сын… — коротко ответил старик, и лицо его сразу помрачнело, вся словоохотливость пропала, он начал возиться с мешком.
— Потом он на Алтай подался, а после уже не писал. Где он?
— Здесь, — глухо добавил старик. — Да если останешься, так увидишь, — нехотя добавил он. — Тут до нас верст тридцать, не боле… Урочище Ветлан называется, там мы и живем.
— Обязательно заеду! — сказал Чеботарев.
— Не надо, парень, — остановил его старик. — Болен Григорий. Трудно ему на здоровых глядеть! — И, не обращая больше внимания на Чеботарева, пошел по улице.
Чеботарев подхватил чемодан и зашагал к указанному стариком дому, рассеянно кивнув задержавшимся возле машины попутчикам. Ему было над чем подумать.
Гриша Лундин болен и оттого обижен на людей. Колыванов, должно быть, наоборот, рассердился на себя, если взялся за такое трудное дело. Едучи на грузовой машине от железнодорожной станции, которая и называлась-то Последняя, будто на ней кончался обжитой мир, Чеботарев заметил пересекавшую шоссе в нескольких местах пикетажную просеку, давно уже заросшую мелким кустарником. В одном месте была даже некогда насыпь красного песка, но и от той осталась лишь полоска, остальное засосала трясина. И в этих гиблых местах Борис Петрович собирается построить железную дорогу! Да, это не Казахстан и даже не алтайские кручи и стремнины!
Квартиру Колыванова он мог бы отыскать и не спрашивая. Подъезд был до того зашаркан и затоптан, будто весь город Красногорск побывал тут. Так всегда случалось, где бы ни жил Колыванов. Окружающие его люди почему-то считали своим долгом перекладывать на плечи инженера все свои беды и неурядицы. Правда, с добрыми вестями его тоже не обходили.
Чеботарев неодобрительно оглядел эти следы нашествия. Раньше он старался оберегать инженера от лишних посетителей. Но однажды Колыванов не строго, но довольно насмешливо отчитал своего помощника за это. С той поры Чеботарев опекал Колыванова тайно. А два года назад и совсем оставил своего учителя и начальника…
Эти мысли были для Чеботарева не совсем приятны. Он с некоторым страхом нажал кнопку звонка, но тут же усмехнулся про себя: «А чего бояться?» — Колыванов, увидев его, усмехнется, ну, поругает немного, а потом разговор перейдет на привычные рельсы. Колыванов спросит: «Обедал?» — «Вчера…» — ответит Чеботарев. «Ну, садись за стол, дружба. Водки, правда, нет, но браги ребята достали…» — во всяком случае так протекала их беседа в трудный момент расставания…
