Спустив платье с бедер, он присел на корточки и посмотрел на девушку. В окружении кустов и деревьев было темно, но отраженный от воды лунный свет окутывал ее неуловимым свечением.
– Боже, как ты прекрасна!
Эрика не ответила, а только улыбнулась, отчего на щеках появились глубокие ямочки, и, ведомая инстинктом, стала не спеша, ловко расстегивать его рубашку. Настала ее очередь снять с него, одежду. Она наклонилась и впервые стыдливо прижалась губами к его соску, целуя сначала робко, а потом все решительней втягивая в себя. В то же время она расстегнула застежку на его брюках и спустила их на бедра.
– Встань, – сказал он почти грубо, стараясь овладеть собой и борясь с желанием ускорить сладчайшее мгновение всей жизни.
Эрика слегка переступила, чтобы он снял платье, которое болталось на земле, потом сбросила туфли и стала ждать, когда он снимет джинсы и обувь.
Она была восхитительна. Высокая и стройная, с белой, как алебастр, кожей, сиявшей в призрачном свете.
Руки Боу, скользнув по ее бедрам, вернулись к плечам и снова начали спуск, задержавшись, чтобы расстегнуть застежку лифчика. Он взял ее груди в ладони, теребя большими пальцами напряженные соски.
– О Боже, Блю, ты самая прекрасная женщина из всех, кого я видел.
– Так люби меня. – Она придвинулась вплотную к нему и прижалась к его бедрам.
– Я не взял одеяло, – извинился он, расстилая на земле ее платье.
– Нам ничего не нужно.
Она легла на платье, а он прижался к холодной земле, чтобы остудить жар, разгоравшийся внутри него. У берега плескалась вода, ветерок шелестел листвой, но они этого не замечали. Лаская губами ее грудь, он тыльной стороной руки нежно поглаживал холмик живота. Ее руки, пробежав по мускулистым плечам, скользнули вниз по спине к его бедрам. Она поцеловала его в ямку у ключицы и тихо застонала, когда его губы и зубы вызвали в ней прилив страсти.
Его пальцы пробрались под резинку трусиков, и она приподняла бедра, приглашая их двинуться дальше. Когда он подчинился и его рука скользнула внутрь, она вся затрепетала, сжав мышцы лона, но раздвинув пошире ноги. Инстинкт был ее единственным проводником, и собственная неопытность не беспокоила ее – она приглашала, прижимая к груди его лицо.
– О Боже, Боу! – вскрикнула Эрика.
Он отстранился от нее и встал на колени, а она сразу же испугалась, что он изменил свои намерения, но их взгляды встретились, и его черные глаза превратились в узкие щелочки. Он выдавил из себя улыбку, больше похожую на оскал дикого, неукрощенного зверя, и она снова почувствовала прилив животного желания. Положив руки на его мощные бицепсы, она кончиками пальцев направила его вниз, к себе.
