– С тех пор как я приехал, домой, я был с ней пять раз, – ответил он отцу, дрожащими пальцами застегивая рубашку. Быстро сглотнув слюну, Брет обернулся к отцу и натянуто улыбнулся. – Мы влюблены, отец, и не можем вдоволь наглядеться друг на друга.
– Не можете вдоволь наглядеться друг на друга или не можете вдоволь насладиться друг другом? – спросил он задиристо с хитрой усмешкой, от которой Брет содрогнулся.
– Отец; я собираюсь быть священником через несколько лет.
– Ну, это неплохо, а? Мой мальчик станет преподобным Пирсоном.
Брет мучился, подыскивая ответ, но его спас раздавшийся снизу голос матери.
– Джимми Уэйн? Брет? Где вы, мальчики? Обед подан. Вы слышите меня?
– Сейчас спускаемся, мама! – отозвался Брет, почувствовав облегчение, и обратился к отцу: – Не будем заставлять ее ждать, малыши начнут барабанить ложками по столу, требуя свой обед.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Джимми Уэйн, тяжело поднимаясь на ноги.
Брет отворил дверь, борясь с искушением выскочить раньше отца, вместо того, чтобы идти размеренным шагом.
– Я подумал, может, мы могли бы порыбачить с тобой завтра? Только ты и я, как когда-то.
– Извини, завтра не смогу. Я обещал преподобному Роузу помочь подготовить церковь к воскресным службам.
– Я правда разочарован, мой мальчик. – Джимми Уэйн покачал головой. – Ну да ладно, еще будет время.
Они уже спустились до середины лестницы, когда Джимми вдруг остановился, словно его осенила какая-то идея.
– Пожалуй, я дождусь тебя вечером, мы могли бы поговорить наедине, как бывало до твоего отъезда в школу Мужчина в одиночестве тоскует по своему первенцу" Что скажешь?
– Я могу вернуться поздно, отец. Я уверен, так оно и будет, потому что это выпускной вечер Кэрри.
– О да, совсем забыл, что это особый вечер. – Он улыбнулся сыну и потрепал его по плечу. – Ладно, в другой раз. Но будьте осторожны, ребята, слышишь? Сейчас не безопасно, последнее время здесь убивают людей направо и налево.
«Очень жаль, что ты не один из них», – подумал Брет, и при этой мысли его руки снова задрожали, он засунул их в карманы и крепко зажмурил глаза.
– Что, мыло все еще жжет тебе глаза, мой мальчик?
Брет открыл глаза, отрицательно покачал головой и улыбнулся:
– Нет, просто думаю об убийствах, о которых ты упомянул. Это ужасно, заставляет чувствовать себя оскорбленным.
Джимми Уэйн разразился смехом:
– Как я сказал, Брет, ты всегда был котиком.
Почитай отца своего, молча напомнил себе Брет и весь обед и всю дорогу к Кэрри повторял молитву.
