Но Элли не хотела выходить замуж за мужчину, которого любила. Потому что его предложение было продиктовано чувством долга без всяких эмоций. У нее не было иллюзий относительно любви без взаимности. Она не повторит ошибку своей матери, полагая, будто сможет заставить мужчину полюбить себя силой своей собственной любви.
В душе Элли чувствовала себя раздавленной. Ей хотелось бы забиться в угол и излить все свое горе и печаль в скорбных рыданиях. Но гордость не позволяла ей этого сделать. Она была леди Элин де Берг. Эрик никогда не узнает, как сильно ранил ее — или как трудно ей было ему отказать.
— В этом нет необходимости, — сказала она с той же холодностью, с которой он сделал ей «предложение».
Его глаза превратились в щелки.
— Мне следует напомнить тебе, почему это необходимо?
Элли не доставила ему удовольствия видеть, как она краснеет. Она ничуть не стыдилась того, что сделала, и ему не заставить ее стыдиться.
— Я высоко ценю твое любезное «предложение», но в нем нет необходимости. Я уже помолвлена.
Если Элли считала, что видела его в гневе, она сильно ошибалась. Перемена была столь пугающей, что она ахнула и инстинктивно отпрянула назад. В полумраке приближающегося рассвета его глаза стали бледно-голубыми и леденяще холодными. Абсолютно безжалостными. Обаятельный норвежец превратился в беспощадного викинга.
Он сделал движение рукой по направлению к ней. На мгновение Элли и в самом деле испугалась.
Она подумала, что он может схватить ее, но Эрик не двинулся с места.
— Кто он?
Вопрос обрушился, как топор палача.
Ледяная дрожь пробежала по ее позвоночнику, но Элли не желала показывать свой испуг.
— Сэр Ральф де Монтермер.
Глаза Эрика вспыхнули опасным пламенем.
— Да вы полны сюрпризов, не так ли, леди Элин? Я слышал о вашей помолвке, хотя, должен признаться, не связывал ее с похищенной мной няней и недавно возникшим интересом новоиспеченного графа к посланию из Данейверти.
Элли смертельно побледнела.
— Он меня ищет?
— И очень усердно, как оказалось.
Его небрежный тон ее не обманул. Эрик был в ярости. Если бы это не было просто смешно, она бы подумала, что он ревнует. Но Эрика никак нельзя было заподозрить в ревности. Он был слишком самоуверен и беззаботен, чтобы страдать от подобной слабости. Его гнев объяснялся тем, что миссия его оказалась под угрозой.
— А как быть с твоей утраченной девственностью? Ты думаешь, новоиспеченный граф все еще захочет взять тебя в жены? Или ты задумала обмануть его на этот счет?
