Но сожаление, которое она прочла в его глазах, немного облегчило ее боль.
— Ты не понимаешь, — сказал он. — Но пока иначе быть не может.
«Пока». Элли пыталась не придавать значения его словам, но все равно глупо обрадовалась.
Разум не уставал напоминать ей все соображения, по которым их союз был невозможен, но сердцу ее, похоже, до этого не было дела. Если даже не считать ее помолвки и того, что она дочь графа, а он пират вне закона — что само по себе было непреодолимым препятствием, — главная проблема заключалась в его отношении к ней. Для него это было просто приятным времяпрепровождением. И ничем больше.
Однако ей показалось, что дела обстоят не совсем так.
— Что, если я разрешу тебе называть меня как-нибудь еще? — Озорной блеск в его глазах подсказал Элли, что он задумал подшутить над ней. — Может быть, твоим божеством? Кажется, тебе это нравилось, когда ты собиралась…
Она смерила его самым суровым взглядом.
— Вы подвергаете опасности свою бессмертную душу, изрекая подобное богохульство.
В его глазах плясали смешинки.
— Я подвергаю опасности свою бессмертную душу уже очень давно — и гораздо худшими проступками.
— Могу себе представить.
Капитан глубоко вздохнул и убрал руку, которой обнимал ее плечи, так что они оба смогли сесть.
— Боюсь, мне нужно идти к моим людям, а тебе лучше вернуться в дом, пока твой сторожевой пес не отправился тебя искать.
Элли покраснела. Томас, теперь почти полностью поправившийся, не скрывал, что не одобряет ее прогулки наедине с Ястребом, взятые ими за правило, в последние несколько дней.
— Он вовсе не мой сторожевой пес.
Капитан бросил на нее взгляд, ясно говоривший, что он не намерен вступать в пререкания.
Они поднялись и привели в порядок одежду, стряхнув мусор и солому.
Ястреб закинул меч за плечо и потянулся за боевым топором и щитом, которые оставил прислоненными к деревянному стойлу.
— Сколько времени осталось до нашего отъезда? — спросила она.
Капитан поморщился:
— Ах, девочка, да ты с кого угодно собьешь спесь! Неужели тебе уже наскучило?
Элли улыбнулась. Ему не удастся отвлечь ее своими шуточками.
— Вашей самоуверенности ничто не угрожает. Так когда?
— Завтра поздно ночью, — ответил он со вздохом.
У Элли сжалось сердце. Господи Боже, осталось меньше двух дней! Она поняла, насколько околдована его чарами, когда постыдная истина дошла до ее сознания: ей не хочется возвращаться домой. Она хочет быть с ним. Прикусив губу, она посмотрела на капитана, пытаясь угадать, что он чувствует. Но его лицо оставалось непроницаемым.
