— Прости, — сказал он. — Я не смог удержаться.
Теперь, когда первое потрясение прошло, Элли почувствовала, как освежающе подействовала вода. Было бы даже лучше, подумала она, если бы перед этим какое-то время посидеть в жаре. Элли отжала воду с волос и встряхнула рубашку. По крайней мере, теперь ее волосы и кожа не были залеплены стягивающей солью.
Взглянув на второе ведро, она спросила:
— Можно я?
Ястреб усмехнулся:
— Пожалуйста.
Ведро оказалось тяжелее, чем выглядело, и ей пришлось попросить пирата поднять его над головой, но в следующий момент поток холодной воды обрушился на него подобно весеннему водопаду.
— Ах, до чего же приятно! — Он указал на нижнюю доску, вделанную в земляную стену. — Садись. Через несколько минут тебе понадобится еще одно ведро.
Он был прав. Ее кожа уже высохла, хотя волосы и рубашка еще оставались влажными. Элли послушалась и уселась на скамью, ничуть не удивившись, когда он сел рядом. Это действовало странно успокаивающе. Сидеть вот так рядом с ним в спокойном молчании, наслаждаясь очищающим жаром. Когда стало невыносимо жарко, он плеснул кружку воды на раскаленные камни в печи, и помещение наполнилось поразительно холодным паром.
Под тяжелой копной ее волос скопилась влага. Элли собрала волосы в пучок наверху, завязав узлом, и откинулась назад. Она могла бы вот так уснуть. Удовлетворенно вздохнув, она произнесла:
— Просто райское блаженство. Так бы и не ушла никогда отсюда.
Капитан рассмеялся:
— Камни довольно быстро остынут. Но у нас еще есть несколько часов.
Элли открыла глаза, услышав что-то странное в его голосе.
— Я это не серьезно, — поспешно сказала она.
Он пронзил ее взглядом, от которого она начала плавиться, ясно давая понять, как именно они проведут эти несколько часов.
— А я серьезно.
Он не спускал с нее глаз, и Элли ощутила это странное волнение от его близости, от которого у нее по коже побежали мурашки.
— Вы привели меня сюда, чтобы соблазнить?
Его, видимо, позабавила ее прямота.
— А ты этого хочешь?
— Нет. — Элли отрицательно покачала головой с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. — Я не могу.
Веселый блеск в его глазах погас, и в них промелькнуло что-то еще. Стальная решимость. У нее возникла ужасная мысль, что с играми в обольщение, которые продолжались последние несколько дней, покончено.
Он не пошевелился. Сидел, откинувшись назад, по всей видимости, расслабившись. Тогда почему у нее перед глазами стоял образ свернувшейся змеи, готовой ужалить? Он наклонился к ней, и сердце ее бешено забилось, едва не выскакивая из груди.
