Он остановился на пороге кабинета:
— Да, я слушаю.
Максимов жестом попросил зайти:
— Присядь-ка, Витя.
Виктору не нравилось, когда Максимов называл его неполным именем — от этого он чувствовал себя как школьник на ковре у сердитого директора. Виктор неохотно прошел в кабинет и сел.
Грузный, лысеющий Максимов очень часто бывал не в духе, но сейчас он улыбался. Виктору стало не по себе.
— Как дела?
— Нормально.
— Над чем работаешь сейчас? — поинтересовался Максимов, как будто сам не знал.
— Случай Боровского.
— Ах да.
Максимов откинулся на высокую спинку стула, заставив его жалобно заскрипеть, и в задумчивости заложил руки за голову, словно большой начальник, обдумывающий стратегию своей компании.
— Это тот арендодатель, который выкидывает жильцов из бараков на улицу, чтоб продать землю застройщикам?
— Верно.
— И как далеко ты продвинулся?
Виктор нервно заерзал на стуле.
— Ну, трудно вытащить из свидетелей хоть какую-то информацию. Шестерки Боровского так и шнырят и давят на них психологически. Нелегко получить сведения из первых уст, когда люди так запуганы…
Максимов вздохнул:
— Другими словами, а воз и ныне там.
— Знаете…
— Послушай, Витя, за что я тебе плачу? Ты уже месяц с этим делом возишься, а в итоге что? — Максимов ткнул своим толстым пальцем в Виктора. — Я дал тебе это задание, потому что полагал, тебе оно по плечу! Я верил в тебя, думал, что у тебя есть потенциал…
— Я же стараюсь… — возразил Виктор, оправдываясь — и сам себя ненавидя за эти жалобные интонации.
Больше всего в тот момент ему хотелось сказать Максимову, чтобы тот засунул эту гребаную работу в свою жирную задницу. С каким бы удовольствием он выплеснул все, что наболело… но ему нужны были деньги на еду и жилье.
Максимов подался вперед, ставя свои толстые локти на стол:
— Сколько ты работаешь в «Газете»?
— Два года, — тихо ответил Виктор, уже готовясь услышать о своем увольнении и жалея, что упустил шанс послать Максимова куда подальше. Куда лучше самому громко хлопнуть дверью, чем быть бесцеремонно уволенным.
— Знаешь, Витя, журналист ты неплохой. Я все еще верю, что ты это докажешь…
— Вы так думаете?
— Да. Просто история, которой ты занимаешься, видимо, не для тебя. Это моя ошибка, не твоя. Мне казалось, ты справишься, я думал, чем больше будет препятствий, тем упорнее ты будешь докапываться до истины, но… — Максимов сокрушенно покачал головой, словно отец, чей непутевый сын совершил неблаговидный поступок, и, снова откинувшись на спинку стула, сказал: — Отдай свои материалы Черевину — все, что у тебя на данный момент есть. Посмотрим, может, ему больше повезет.
