Про себя же она подумала, каким смешным выглядит загордившийся попугай, и кто знает, возможно, Ленька был не так уж не прав, когда в свое время, пока Лола играла в театре, посмеивался над ней и говорил, что Лола похожа на глупую гусыню, когда выходит на поклон, раздуваясь от гордости.
– Твор-рчество! – высокопарно вещал попугай. – Сокр-ровищница мир-ровой культур-ры!
– Если мы немедленно не запрем его в клетку, он, пожалуй, начнет автографы раздавать!
– Перришон, уймись, наконец! – прикрикнула Лола. – Сколько можно?
– Бездар-рность! – тотчас обиженно отозвался попугай, и Пу И гавкнул согласно.
– Ну, ничего себе! – возмутилась Лола. – Я, значит, бездарность, а ты у нас – мировая знаменитость? Артист погорелого театра, вот ты кто! А ты, Пу И, – самый настоящий предатель!
Перришон отвернулся от Лолы и пошел прочь с презрительным видом, сопровождаемый верным Пу И.
– Ты не находишь, что у него развивается мания величия? – спросил Леня. – Что скажет на это профессор?
Лола только вздохнула, она уже сто раз пожалела, что отнесла попугая на студию.
Тем не менее утром Лола поднялась по будильнику, намереваясь снова отправиться на съемки. Несмотря ни на что, она чувствовала свою причастность к заветному киноискусству. Стоя перед зеркалом, она горько улыбнулась своему отражению: не для кого было наводить красоту, не ее ждали на студии с нетерпением, не ей бы звонили в случае непредвиденного опоздания незаменимого артиста. То есть звонили бы, конечно, ей, но интересовались бы исключительно самочувствием Перришона.
Усилием воли Лола подавила в себе ростки зависти, расцветшие за ночь махровым цветом, привела себя в порядок и с тяжелым сердцем отправилась на студию, заставив себя проглотить только чашку чая – даже кофе не хотелось.
После ее ухода Маркиз покачал головой, потом вздохнул с облегчением, потому что в квартире наступила наконец благословенная тишина. Кот держался индифферентно, Пу И же настолько устал восхищаться попугаем, что крепко спал сейчас на Лолиной кровати и вставать не собирался.
Леня приготовил себе обильный завтрак: омлет из трех яиц с ветчиной, сыром и помидорами, посыпал его сверху ароматной смесью сухих трав и оставил томиться на маленьком огне под крышкой. Готовить он не очень любил, но для себя и расстараться не грех.
Пока Маркиз брился, омлет дошел до нужной кондиции. Коту Леня предложил слегка подогретую порцию кошачьих консервов с зеленой фасолью. Ветеринар очень советовал добавлять ее в пищу весной: она способствует улучшению кошачьего пищеварения, и шерсть густеет и блестит.
