Ответ Эпикрада вызвал на трибунах шум. Зрители восторженно приветствовали двукратного олимпионика. Те, кто видел его на арене и знал мощь его ударов, уже предвкушали удовольствие, которое они получат от поединков с его участием. Другие спрашивали у сидящих рядом, как может претендовать на участие в Играх поединщик, который не прошёл обязательную для всех тридцатидневную подготовку в Элиде?
Именно этот вопрос задал Деметре Арсен. А Карен добавил с уверенностью:
— Ему, конечно, будет отказано, не так ли, Деметра?
— Увы, — отвечала гречанка, которая с появлением Эпикрада явно заволновалась. — Атлеты, добившиеся титула олимпионика, освобождаются от обязательной подготовки в Элиде и имеют право на участие в состязаниях, если заявляют об этом до жеребьёвки.
Ответ гречанки огорчил братьев. Эпикрад был, несомненно, первым кандидатом на победу в олимпийском турнире. Это был зрелый муж, имевшей опыт множества кулачных состязаний. Его две блестящие победы на Олимпийских играх говорили сами за себя.
Между тем элланодики провели короткое совещание, и распорядитель объявил, что олимпионик Эпикрад включается, согласно правилам Игр, в число участников состязаний. Новый претендент на победу встал в общий строй, а керикс по указанию элланодиков опустил в священную урну ещё один жребий, непарный, с изображением буквы «сигма».
Увеличение числа участников до девяти вызвало дополнительный интерес к розыгрышу жребия. Дело в том, что, согласно правилам, поединщик, вытянувший непарный жребий, получал огромное преимущество: сразу выходил в финал. Ему предстояло провести лишь одну встречу — с соперником, который уже успеет устать в предыдущих трудных поединках. В таких случаях победа, как правило, доставалась более свежему сопернику. Он провозглашался олимпиоником, хотя и получал неофициальное прозвище «эфедр», то есть атлет, вышедший в финал без боя. Такая победа ценилась не очень высоко. Но правило есть правило. К тому же то, что атлет победил будучи эфедром, вскоре забывалось, а титул олимпионика сохранялся у него навсегда.
Всё это время Дамарет с нетерпением переминался с ноги на ногу. Наконец он получил разрешение подойти к священной урне. Элланодик, принявший у него из рук вытащенный им жребий, громко возвестил: «Дельта!» И пока критянин возвращался на своё место, распорядитель вызвал следующего атлета. Им оказался Дамиск, сын Филета из Сицилии. Разумеется, имя его было произнесено на греческий манер: «Дамискос, сын Филетаса из Сицилии». Сопровождаемый традиционным возгласом глашатая, керикс вновь повёл поединщика перед трибунами, положив ему руку на голову. Затем атлет стал тянуть жребий. Ему попался «эпсилон».
