После обеда Алексей Александрович, так зовут генерала, предложил нам съездить на рыбалку. Генерал вывел из гаража свою «Ниву», мы помогли погрузить на багажник удочки и лодку и тронулись в путь.
Миновав станицу по ровному асфальту, машина легко бежала к мосту через Хопер. За рекой, на крутом скалистом утесе, на вздыбленном коне — бронзовый казак. По мнению Знаменского, местные власти воздвигли этот монумент в честь Григория Мелехова, в свое время наступавшего на эти места со стороны Вешенской.
— Казаки пришли к тебе, казак! — сказали мы Григорию и, возложив цветы к подножию памятника, поехали на заливные луга на рыбалку.
Дул ветер и сносил лодку, но, причалив к огромному острову цветущих кувшинок, генерал воткнул в дно озера два шеста по бокам лодки, и мы стали разматывать удочки. Я впервые в жизни видел так близко это чудо — белые — белые, словно восковые, цветы с капельками воды на лепестках.
…Утром, после завтрака, Алексей Александрович сказал нам, что он уже созвонился с главами администраций районов, и нас ждут на границе Волгоградской и Ростовской областей, чтобы помочь преодолеть бездорожье. Простившись с гостеприимными людьми, мы ранним утром тронулись в путь. Проехали по знакомому мосту через Хопер, помахали на прощание Григорию Мелехову. Мы ехали по родным местам Анатолия Дмитриевича, и лучшего гида, чем он, было бы трудно найти. Это в этих местах воевал герой гражданской войны Филипп Кузьмич Миронов. Здесь, на Хопре, совсем рядом и станица Слащевская, где прошло детство писателя.
Я любовался красотой этих мест, где решалась не раз судьба России. Здесь каждый буерак, каждая лощина политы казачьей кровью. Было больно, и думал я: какая сила подняла смелых, вольных русских людей и бросила их друг на друга? Многолюдные до революции казачьи станицы сейчас выглядят совершенно пустынными. Только бурьяны да чертополох, пустые глазницы полуразвалившихся казачьих хат, с полусгнившими журавлями у колодцев…
Асфальт кончился у хутора Белогорского. Председатель колхоза «Большевик» встретил нас уважительно, предложил чаю. Чтобы мы не заблудились, снарядил нам в провожатые своего главного агронома на «Волге». На асфальт мы выбрались в центре хутора Поповка, в котором, возможно, родилась красавица Аксинья. В романе о ней сказано, что Аксинью взяли на хутор Татарский из Задонья, с песков, где особенно красивые казачки.
Уже на подъезде к Вешенской остановились у лесополосы, чтобы собрать хоть небольшой букет к могиле Шолохова. Но собрать букет было почти невозможно. Жалко было смотреть на полузасохшую поросль диких яблонь и груш, пыльные листья дубков. Сухо потрескивали под ногами сучья, и по — осеннему шуршала листва.
