- Ты мне не поможешь.
- А вдруг? — воскликнула Мари. На самом деле она ждала, когда он спросит у неё что-нибудь, очень ждала. Ведь никому другому она бы не рассказала, а ему можно. Всё равно, кто станет его слушать, городского сумасшедшего!
Идрис словно разгадал её мысли.
- И о чём мечтаешь ты?
Мари возвела глаза к тёмному потолку. Из-за качающихся огоньков тени прыгали и по нему. Она даже поймала своё собственное отражение — нелепо размахивающую ногами тень.
- Представь, — от удовольствия она и сама зажмурилась, — я хотела бы красивый бал. Такое платье из белого шёлка. Длинное, всё в драгоценных камнях. Стены украшены розами, и звучит такая тихая приятная музыка. Все парни хотят пригласить меня на танец, но не могут решиться.
Идрис тихонько рассмеялся, прерывая её пахнущие розами мечты. Впрочем, Мари уже не помнила, как пахнут розы. Она открыла глаза и насупилась. Фонарщик размешивал в чашке мутное снадобье и всё ещё посмеивался.
- И нечего хихикать! — Мари спрыгнула на пол, воинственно сжимая кулаки. — У меня самая лучшая мечта. И я, между прочим, иду к ней, а не просто сижу тут в темноте с кислой миной.
От злости она топнула ногой.
- Ну и сиди тут дальше.
Выбегая из комнатки, она ещё слышала, как посмеивается Идрис.
Целители чувствовали живое, а Орлана умерла. На следующее утро она очнулась в старой тронной зале, и пальцы её были холодными, как у мертвеца. Через дыру в стене на пол падал серый свет. Было ли это утро или вечер, или даже полдень, она понять не могла.
Орлана лежала на полу, слушала, как шуршат от сквозняка сухие листья и цветы, как несёт их по полу ветер. Она думала, почему же её не смог найти целитель.
Ответ всплыл быстро — потому что она умерла. Бывшая императрица лежала и долго не могла подняться, а ветер перебирал её волосы, трогал за щёки и шептал на ухо старые заклинания. Орлана не слушала. Она знала только одно заклинание и тем вчера убила начальника своих конвоиров.
В тронной зале было пусто и тихо, только холодным сквозняком скользил по камням призрак её бабушки, императрицы Руаны, которую до того, как убить, успели прозвать Безумной. Когда тёмная пелена застилала глаза Орлане, Руана принималась шептать ей на ухо:
- Ты проиграла. Я так и знала, что ты проиграешь. Ты не слушала меня, ты их жалела. А теперь ты проиграла, а они победили. — Глубокий, безразличный ко всему голос с едва заметной хрипотцой.
Прогоняя его из своего сознания, Орлана трясла головой. Сквозняк уползал по шуршащему сухими листьями полу в дальний угол, и Орлана получала несколько мгновений для сна. Глаза слипались сами собой.
