, тогда как в местном музее уже была развернута экспозиция, посвященная здешним рабам Гулага.
Мы застали Новоуральск на пороге перехода от состояния ведомственной слободы к муниципалитету и активно включились в процесс обсуждения структуры и принципов городского устава, благо в то время были известны лишь общие контуры рекомендуемого документа такого рода. Заводоуправление уже ослабило жесткую хватку на горле «своего» поселения, тогда как в составе городского совета большинство все равно было за сотрудниками комбината, что создавало параноидально раздвоенное состояние умов. С одной стороны, проступало острое желание изменить границы и сформировать новое муниципальное образование, включив в него всегда «открытый» Верх-Нейвинск, расположенный на другом берегу пруда. Здесь был мощный исторический слой уральской горнозаводской жизни, здесь жили многие «комбинатские» пенсионеры, здесь же было и кладбище при церкви, так что территория вполне годилась для формирования новой зоны комфортной малоэтажной застройки. С другой стороны, сама уже мысль о добровольном раскрытии «периметра» казалась еретической даже завзятым радикалам. Перед городской элитой проступали контуры возможных масштабных изменений, включая преобразование «дачной» зоны в подлинно жилую, использование интеллектуальных ресурсов комбината для реорганизации сельскохозяйственных угодий и для радикальной реконструкции поистине грандиозной промышленно-коммунальной зоны. Однако в обсуждениях ярко проступала огромная робость. Прекрасно образованные специалисты были насмерть напуганы призраком экономической свободы и на третьем-четвертом шаге размышлений норовили нырнуть обратно — в ушедший мир, где все за них решали другие.
Превосходная библиотека и отличная художественная школа, психолого-педагогический центр и прочие городские службы, включая и отдел милиции, все это существенно превышало среднероссийский уровень, но целиком базировалось на хрупком основании комбинатского бюджета, не будучи всерьёзсцеплено единой системой горизонтальной координации. Квалификационный капитал комбината отнюдь не был тождествен реальным человеческим ресурсам городской системы в силу искаженности «вечной» закрытостью ведомственного существования. Даже от столь формального, казалось бы, вопроса как административная конструкция города, зависело очень многое. Застройка сложилась в виде пяти обособленных районов, и достаточно было бы ввести районирование, закрепив его в городском уставе, и решение вопросов управления хозяйством начало бы порождать новые управленческие структуры районного уровня, высвободив общегородскую администрацию для задач стратегического планирования. Именно в опоре на ведомственный навык можно было перескочить ситуацию вялого постсоветского управления и сразу формировать корпорацию развития территории, тогда как от районного уровня оставался уже только шаг до выращивания территориального самоуправления «снизу».
