В. Ну что же, враги всегда используют любые события в нашей стране; используют сложные, трудные условия, которые мы переживаем. Враги хватаются за все.
К. Да никакие враги не причинили нам столько вреда, сколько мы сами себе приносим. Этими процессами мы играем в идеологические поддавки. Мы даем аргументы врагам и отталкиваем друзей, вызываем протесты английских, французских, итальянских коммунистов.
В. Они дезориентированы, их неправильно информируют.
К. Простите, но я думаю, что вы сами знаете, что они куда лучше и полнее информирова-ны, чем читатели наших газет. Ведь они-то прочли книги, о которых шла речь. Так неужели же столько наших друзей, столько зарубежных коммунистов - дураки, которые не понимают, что полезно, а что вредно делу социализма?
В. Нет, ну зачем же дураки?! Вовсе не нужно быть глупым, чтобы допустить политическую ошибку. Я и вас знаю, как отнюдь не глупого человека, ученого, доктора искусствоведения...
К. Я только кандидат.
В. Ну вот видите, а я вас даже доктором считал.
К. Я хочу продолжить. Кроме объективной необходимости, которая побуждает меня так писать и так выступать потому, что я считаю это своим партийным долгом, существует и субъективная необходимость. Формально я член партии с 57-го года, но в кандидаты я вступал еще на фронте, еще в 1942-м. И все это время я был сталинцем. Да и еще раньше. Я участвовал во всем, что у нас происходило. Участвовал в создании культа личности, служил этому культу. Я тоже писал и кричал: ,,3а родину, за Сталина!" Этой личной ответственности с меня никто не может снять. На партсобрании в Союзе, после 22-го Съезда Михалков сказал, что он не считает себя повинным в культе личности. Тогда же я возразил ему и говорил, что я, напротив, сознаю свою вину, хотя и отсидел 10 лет в сталинских тюрьмах и лагерях. Но и там я оставался сталинцем. И скажу начистоту. 20-й съезд был для меня ударом. Я не сразу пришел к тем мыслям, которые высказываю сейчас. Я много думал, читал, изучал документы и стенограммы партсъездов, перечитал почти все работы самого Сталина. И вот сегодня для меня это уже не только субъективная, но и объективная необходимость - сопротивляться любым формам реабилитации Сталина, реставрации его культа, всеми средствами, которые мне предоставляют партийный устав и советская Конституция.
В. Никакой реставрации нет. Вот это и есть ваша политическая ошибка. Вы обвиняете в реставрации, вы клеите политические ярлыки, вы применяете те же методы, которые сами же осуждаете. Вы предъявляете политические обвинения журналам и т. Горбачеву, но мы здесь, в Московском комитете, - я выражаю не только свое мнение, - мы считаем, что эти журналы осуществляют партийную линию. А вот вы действуете так, что приносите вред партии. И я вынужден повторить то, что говорил вначале: вольно или невольно вы помогаете нашим врагам.
