— Смотри, Карл, Пинтера подбили! Не горит, но топливо теряет.
— Да что же он не стреляет!
— Видимо, стрелка убили.
— Прикройте его, — сквозь зубы прорычал Карл. «Тощий Пи» был сволочью, но своей. Теперь по англичанам вели огонь все самолеты звена, но «тройка» слишком отстала, а «спитфайры» крутились и прыгали в воздухе, как стрекозы, словно законы аэродинамики были для них не писаны, уходя от пуль, прикрываясь все больше отстающим Пинтером.
— Почему так мажет?! — ныл Кюссель, — Почему он так мажет, ведь назад не один ствол смотрит!
— Турели дергают! Говорили ему, следи за самолетом, а он не слушал!
Охотники на мгновение словно зависли, а затем синхронно разделились и расстреляли по мотору на каждом крыле пинтеровского самолета.
— …Помогите! Помогите!!! — прорвалось сквозь эфир. Кто-то из экипажа Пинтера, знакомый голос, но Карл никак не мог вспомнить, чей.
С «тройкой» было покончено. С натужным воем, коптя небо двумя моторами и оставляя огненный след еще двумя, неуправляемый концевой «Грифон» устремился к земле. Один за другим начали раскрываться купола парашютов.
— Карл, погляди! Все небо одни парашютисты, как подснежники!
— Стрелки «спитфайр» завалили.
— Так это англичане?
— Пара-тройка, может быть. Но в основном наши, Ганс, наши.
Не сумев разбить строй оставшихся девяти машин, «спитфайры» отвалили в сторону, видимо, в поисках более легких целей.
Атаки на них больше не повторялись. Но даже простой взгляд на окружающее «Грифон» небо давал представление о масштабах развернувшегося сражения. Кругом, куда ни кинь взгляд, мелкими группами и в одиночку летели бомбардировщики. Многие поврежденные, с трудом, отставая от товарищей, дымя сдающими моторами. «Спитфайры» действовали все агрессивнее, подтягивались и «харрикейны», атакуя ослабленные «боксы».
— Еще четверть часа, и дивизию подерут на одного к десяти, если не больше, — с мрачным юмором заметил Кюссель.
— Дотянем до воды, там встретят, — стараясь говорить ровно и не сорваться, ответил Карл.
— Боже, вот они, вот они! — воскликнул кто-то по радио. Карл крепче сжал рукояти штурвала, ожидая новых атак, но сразу же понял, что на этот раз вести оказались добрыми.
Впереди темнела узкая чернильная полоска воды — Пролив, а от него неслись стремительные черные точки. «Люссеры» снова брали больших парней под свою опеку.
— Ганс, ты погляди. Эй, Кюссель, ты уснул что ли?
Штурман-бомбардир с трудом оторвал взгляд от карты.
— Да нет, просто смотрю, как мы шли. Нехилый крюк наш Герман дал.
