— В банкетном зале?
— He-а, ты должен весь вечер простоять в сортире и всем подавать рушники. Кстати, этими вот дезинфицированными щипцами, чтобы гостей не передергивало от мысли, что они от тебя нахватаются мерзких микробов, прокаженный ты наш.
Я толкнул дверь кабинки и с облегчением увидел, что внутри нет служащего, который втискивается вместе с тобой, отрывает кусочки туалетной бумаги и передает их тебе посредством пинцета. По нужде не хотелось. Поэтому я защелкнул замок и, не расстегивая брюк, сел на крышку унитаза отдохнуть. Просто надо было где-то спрятаться на несколько минут и перевести дух, а не притворяться, что я расслабляюсь. Что я тут делаю? Это же смешно! Я, наверное, рехнулся, так далеко зайти! Этим вечером все раскроется. Конферансье зачитает список, а потом объявит, что они пытались найти хоть кого-то, кто видел Джимми Конвея, и выяснили, что этот человек ни разу в жизни не поднимался на сцену. И тут я рвану к дверям, но меня поймают два вышибалы, бывшие спецназовцы, проведут к кассе-автомату и заставят заплатить сотни фунтов за три бокала шампанского и куриную ножку с молодой картошкой и помидорчиками.
Так, попробуем успокоиться. Все в порядке, этот вечер — просто небольшое приключение. Лучшим артистом эстрады назовут моего старинного приятеля по шоу-бизнесу Майка Меллора. Я ему буду аплодировать и постараюсь не выказать разочарования или зависти, всего и делов-то. Затем брошу весь этот чертов спектакль и с первыми петухами исчезну из поля зрения прессы. А теперь надо наслаждаться вечером, как будто я на ярмарке.
Я услышал, как дверь распахнулась, и по пустому помещению заскакали гулкие фразы, отражаясь от кафельных стен:
— Ты с кем за столиком?
— Да с Пенни Вебстером, режиссером «Над чем смеетесь?». Ну, такая программа комедийных клипов на Четвертом канале. Его выдвинули на приз за лучшую комедийную викторину.
— А, конечно, я ее записал, только еще не смотрел. А я с Майком Меллором, его выдвинули на лучшего эстрадника.
— У него хоть шансы-то есть?
— Да говорят, или он, или Джимми Конвей. Конвей очень грамотно работает… по телевизору не выступает, абы где не играет. Это его здорово отличает от всех.
— Точно, газеты от него балдеют. Ты читал разворот в «Санди таймс»?
— Ага, хотя не уверен, что журналистка его правильно поняла.
— Так ты его видел на сцене?
— Видел как-то, довольно давно. Чертовски давно. Он еще только начинал. Но я уже тогда понял, что он будет круче всех. Этот его рыбный номер. Оборжешься.
