Вполне справедливо, что в нашей компании социальных изгоев именно Норман, который не придавал ни малейшего значения внешности, практиковал долговременные отношения. С другой стороны от Нормана сидела его девушка, Панда. Она тоже была вся в металле и коже, хотя и забыла нашить на джинсы старое пропитанное пивом полотенце. Имя Панда — несколько странное производное от «Миранда», и только через пару лет знакомства с ней я узнал, что она окончила Челтнемский женский колледж,[9] а весь этот имидж байкерши — реакция на воспитание кисейной барышни. Панда красила волосы в черный цвет, но корни выдавали ее невинно-блондинистое происхождение. Чтобы помнить, что нож надо держать не по этикету, Панде требовалось усилие. Кэрол подала ей последний стакан с подноса.
— А вам портвейн. «Кокбурнс», да? — спросила моя одетая с иголочки невестка.
— Вообще-то произносится «Кобернс», — поправила неряшливая рокерша.
Несмотря на классовые трения, алкоголь вскоре возымел свое магическое действие, все болтали и смеялись. Норман жаловался мне, что родители Панды его не любят:
— Просто потому что у меня вот тут череп и кости.
— Да, лоб — не совсем обычное место для татуировки.
Мой брат увлеченно завел политическую дискуссию с другим моим приятелем. Дэйв — циничный йоркширский мужлан, который перестал голосовать за лейбористов намного раньше всех, и вовсе не из-за какой-то там философии яппи или неудачной социальной политики, а просто Лейбористская партия выбрала своим символом красную розу. «Красная роза Ланкашира, на хер! — фыркал он каждый раз, когда речь заходила о политике. — А чем им не нравится Белая роза Йоркшира?» Дело не в том, что у Дэйва на кого-то зуб. Просто ему нужно еще немного времени, чтобы простить герцога Ланкастера за то, что тот победил в Войне Алой и Белой Розы в 1485 году.
Хотя Дэйв живет далековато от Йоркшира, он при любой возможности возмущается южными ценами и слабой пенностью пива, укоряя нас, мягкотелых южан, в том, что мы не можем обойтись без всякой глупой роскоши, вроде пальто зимой. Почти навязчивый страх показаться лохом или простаком сделал Дэйва таким циником, что он полагает, будто престарелые дамы на Хай-стрит с собаками-поводырями просто прикидываются слепыми. Ему показывали отчет какой-нибудь организации о благотворительности в развивающихся странах; «Слышь, Дэйв, говорят, оспу победили во всем мире». А он хмыкал в ответ: «Типичная фармацевтическая афера». Его нелепые заявления заставляли с ним не соглашаться, и тогда вы увязали в бессмысленном споре, который для Дэйва и есть любимое средство общения.
