— Зависит от аппетита, наверно, кредов двадцать — двадцать пять. — Таэр с интересом посмотрела в ответ: мол, зачем это тебе, а?
— А сколько в креде данариев или наоборот? — продолжал интересоваться Алекс.
— В одном данарии десять кредов, в одном креде десять долей, — медленно, ласковым голосом ответила девушка.
«Ну еще добавь „Понял, малыш?“, тебя бы к нам закинуло, в какого-нибудь олигарха, я б на тебя посмотрел, всю такую бравую», — пробурчал мысленно лорд.
— А флаер сколько стоит, ну такой, не особо роскошный, средней комплектации…
Но дальнейшего погружения в дебри сравнительной экономики не вышло: ответить Таэр не успела, потому что они пришли в главную трапезную.
Огромный зал, метров сто длиной, с потолками какой-то вовсе уж неприличной высоты. Стены были затянуты чем-то наподобие золотистого шелка, покрытого замысловатой серебристой вышивкой, высокие окна были почти полностью закрыты алыми портьерами, вдоль стен свисали гобелены, а потолки были расписаны очередной батальной сценой: на фоне звездного неба какие-то звездолеты крошили друг друга почем зря. В центре зала находился гигантский стол, заставленный различными блюдами, за ним в высоких массивных креслах сидели люди, вернее, даже толпа людей, больше сорока, это точно.
«Родственнички собрались», — без всякого энтузиазма подумал Алекс, усаживаясь во главе стола, по левую руку от него села Таэр, справа было пустое кресло. Барра же остался где-то за спиной, раздавая указания слугам и дроидам, которых суетилось вокруг точно больше десятка.
Родня выжидательно уставилась на лорда Кассарда. Тот тяжко вздохнул про себя, взял бокал, оперативно наполненный Баррой, и, собрав всю свою политичность в кулак, произнес пространную речь минут на пятнадцать.
«Благодарю вас за поддержку в трудный для меня час… надеюсь, что и в дальнейшем… вы, самые близкие мне люди… следующая наша встреча будет связана…» — Про себя Алекс с удовольствием подумал: «Можем ведь, когда захотим! Таким канцеляритом иногда выражаюсь, что, родись я пораньше, быть бы мне комсомольским вожаком».
Родня разразилась одобрительными возгласами и началась бесконечно долгая серия ответных тостов и пожеланий. Алекс с не сходящей с лица благостной улыбкой благодарил родню за внимание и заботу, поднимал бокалы, но практически ничего не ел и не пил. После ознакомления с цифрами у него временно обострилась паранойя, и есть в присутствии такой толпы заинтересованных лиц он опасался, хотя и сам понимал, что это глупость: захотят травануть, так и самого маленького глоточка хватит.
