— Как неприятно — бормотал папа под нос, пытаясь укачать Фисбу в коляске, а потом уже громче обратился ко мне: — Оден, ты не попробуешь…
Он не договорил, а я не поняла, чего от меня хотят, так как Фисба завопила с такой оглушительной силой, что все внимание посетителей сосредоточилось исключительно на наших персонах. По папиному паническому взгляду я наконец-то догадалась, что от меня ждут помощи. Смех, да и только! Кто из нас, в конце концов, вырастил двоих детей?! Но беспомощность отца все-таки подтолкнула меня к решительным действиям.
— Пойду прогуляюсь с Фисбой, — предложила я и, перехватив у него ручку коляски, развернула ее к выходу. — Может, ты…
— Подожду вас здесь и закажу ужин, — с явным облегчением в голосе докончил фразу папа. — Возвращайся, как только малышка успокоится, хорошо?
Конечно, вернусь. Должна ведь она когда-нибудь заснуть.
Я выкатила коляску на набережную. По крайней мере, детский плач здесь не казался таким оглушительным, как в закрытом помещении. Найдя свободную скамейку, я села и стала с беспокойством разглядывать сморщенное личико сестрички, покрасневшее от натуги, а потом перевела взгляд в сторону кафе. Сразу за барменской стойкой в длинном узком проходе был виден столик, накрытый на четыре персоны. За столом с безмятежным видом приступал к ужину папа. Я сглотнула подступивший к горлу ком, со вздохом закрыла глаза и устало провела ладонью по лицу, пытаясь согнать остатки обиды.
Люди не меняются, предупреждала мама и в очередной раз оказалась права. Папа всегда был безнадежным эгоистом, таким и останется. Другое дело, что я не желаю замечать его недостатки, даже если они всем бросаются в глаза. А может, это злая шутка судьбы и нам каждый раз суждено повторять собственные ошибки, не извлекая уроков из прошлого?!
В коляске заходилась в реве Фисба. Вот бы поплакать вместе с ней, откинуться на спинку скамейки и выплеснуть наружу годы разочарований, обид и тоски, чтобы избавиться от пережитых напастей раз и навсегда… Само собой разумеется, я не поддалась соблазну выплакаться у всех на виду и просто сидела с закрытыми глазами, пока вдруг не почувствовала на себе чей-то заинтересованный взгляд.
Я тотчас открыла глаза и увидела рядом с колесами коляски потрепанные кроссовки вкупе с выцветшими джинсами, композицию довершала застиранная футболка с глупой надписью о любовных страстях. Подняв голову, я разглядела и самого обладателя поношенного гардероба — им оказался давешний парень с Мыса, ну, тот, с которым мы еще столкнулись на набережной во время предрассветной прогулки. Странно, он словно из-под земли вырос и вот, пожалуйста, стоит и разглядывает нашу парочку, а вернее, Фисбу в коляске.
