Я хочу знать, что с нами будет.
Неожиданно Стив затихает.
Что ты имеешь в виду? спрашивает он осторожно. Между песнями наступила небольшая пауза, но теперь музыка вновь доносится из соседней комнаты, бешено и противоречиво.
Я имею в виду, как мы… я сглатываю, то есть, этой осенью я пройду Исцеление.
Ну да, - он смотрит на меня искоса, с подозрением, будто я говорю на другом языке и он может понять только несколько слов за раз. Я тоже.
Но тогда мы не… я замолкаю. Горло сдавливает узлом. Разве ты не хочешь быть со мной? наконец спрашиваю я.
Он смягчается. Он опять делает шаг мне навстречу и, прежде чем я могу расслабиться, он запускает свои руки в мои волосы.
Конечно, я хочу быть с тобой, говорит он, наклонившись, чтобы прошептать слова мне на ухо. Он пахнет мускусным лосьоном после бритья и потом.
Мне требуется огромное усилие, чтобы оттолкнуть его.
Я не имею в виду здесь, говорю я, я имею в виду вот так.
Он снова вздыхает и отходит от меня. Я понимаю, что начинаю его раздражать.
В чем проблема? спрашивает он. Его голос жесткий и отчасти скучающий. Почему ты просто не можешь расслабиться?
Эти слова будто бьют меня. Будто все мои внутренности вырвало, а все, что осталось, врезалось в стену осознания: он не любит меня. Ему вообще плевать на меня. Для него это было всего лишь веселье: запретная игра, вроде той, когда ребенок пытается утащить печенье до обеда. Возможно, он надеялся, что я позволю ему стянуть с меня нижнее белье. Возможно, он собирался повесить мой бюстгальтер к остальным в качестве символа его тайного триумфа.
Все это время я обманывала себя.
Не расстраивайся, должно быть Стив чувствует, что сделал что-то не так. Его голосу опять возвращается мягкость, мелодия. Он опять тянется ко мне. Ты такая красивая.
Не прикасайся ко мне, я резко отхожу назад и случайно ударяюсь головой о стену.
Из глаз сыпятся искры.
Стив кладет руку мне на плечо.
Вот, черт, Ханна. Ты в порядке?
Я сказала, не прикасайся ко мне, я грубо отталкиваю его, выбегая в соседнюю комнату, которая теперь так набита людьми, что я едва могу силой проложить дорогу до лестницы. Только один раз я слышу, как Стив зовет меня. После этого, он либо прекращает, либо его голос тонет в усилении звука. Жарко, все скользкие от пота теряются в тени, будто они искупались в нефти. Даже когда мое зрение проясняется, я чувствую дрожь в ногах.
Мне нужен воздух.
Мне необходимо выбраться отсюда. Гул стоит в моей голове, уже не от пульсации музыки, а далекий, пронзающий крик, разрезающий меня напополам.
