— Вполне возможно, — ответил я.
— Они насолили многим, злобные ведьмы, — его голос звучал печально. — Вашей супруге, например. Я слышал, они едва не довели до самоубийства её сестру... А ваша жена их за это здорово потрепала... А я, глупец, злился на неё, когда волочился за тремя фуриями...
Офицер весело рассмеялся.
— Я слышал, вы помолвлены? — спросил я, не желая обсуждать мою жену.
— Да с очаровательной юной особой! — он мечтательно прикрыл глаза. — Каким болваном и негодяем я был, когда решился расторгнуть помолвку с моей невестой ради трёх фурий. Сейчас я сам себя ненавижу! Будь они прокляты...
Он махнул рукой.
— Моя невеста ангел, — продолжал он, — узнав о моём позоре, она не только простила меня, но и утешила. Как часто мы не замечаем тех, кто нас действительно любит...
Я не ожидал подобной философской мысли от простоватого офицера.
Госпожа Лапина, невеста Дьякова, круглолицая миловидная барышня, окинула меня любопытным взором. По огоньку в её глазах я догадался, что барышня с нетерпением ждёт допроса.
— Интересно, кто убийца? — весело поинтересовалась она. — Мне будет жаль, когда вы схватите его. Наконец-то злодейки получают по заслугам...
Лапина кокетливо усмехнулась.
— Позвольте узнать, где были вы в ночь убийства? — поинтересовался я.
— Неужели вы и меня подозреваете? — глаза Лапиной загорелись. — Как мило!
Как мне показалось, она едва сдержала возглас радости.
— Нет, вы ошибаетесь, — произнесла барышня задумчиво, — я бы предпочла яд... Зарезать — слишком уж неприятно... не люблю кровь...
Она поморщила курносый носик.
— Куртикова получила розу с чёрной лентой, — напомнила мне подозреваемая, — интересно, её подруги уже получили подобный подарок? Наверняка, убийца хочет оставить свой знак... Интересно задумано, я бы не смогла так придумать!
Барышня снова хихикнула.
— Да, он оставит злодейку Берову напоследок, чтобы помучить... попугать, пока расправляется с её подельницами... Ой, я бы предпочла быть убитой первой, чем ждать, когда зарежут меня...
Непосредственная особа снова испугано поморщилась.
— А мне хотелось их убить, когда жених расторг нашу помолвку, — Лапина обиженно вздохнула, — я даже пыталась придумать, как это можно сделать, чтобы меня не поймали... Когда я поняла, что не смогу скрыть преступление, то решила отказаться от затеи убийства.
За всё время нашего разговора, я задал собеседнице один единственный вопрос. Она болтала без умолку, то улыбаясь, то печально вздыхая, то выражая праведный гнев. Признаться, я несколько устал от подобного многообразия эмоций.
