– Что?
– То место, где мисс Софи сидела на городской площади. Оно изменилось.
– Изменилось? Как? – терпение Кейна иссякало.
– Вокруг того места, где она сидела, цветы, которые не должны были распуститься так рано, раскрылись. А еще они были ярче, крупнее и душистее обычных, как будто их околдовали.
– Цветы были околдованы?
Гадни кивнул.
– Поверь мне, господин, лучше держаться от сестер Файн подальше.
Внезапно, будто вызванные предупреждениями Гадни, появились три женщины. Темноволосая женщина с жесткими глазами шла впереди. Именно она распахнула дверь и впилась в Кейна взглядом. На мгновение он предположил, что это чья-то разъяренная жена, разыскивающая своего загулявшего мужа. За ней стояла стройная рыжая девушка, а позади нее… Софи, качающая в руках ребенка, его ребенка.
– Айседора, не надо… – начала Софи.
– Клянусь луной, сестра, я вижу чары даже отсюда. Они плавают вокруг него как лавандовое облако. Как ты могла сделать такое?
Печально известные сестры Файн вошли в таверну, и Гадни попятился подальше от них всех.
– Чары, – прокаркал он, быстро присев на корточки за стойкой бара. С глаз долой – из сердца вон. Или так он надеялся.
Выбросив из головы ерунду о чарах, Кейн шагнул вперед.
– Вы должно быть сестры Софи, – он широко усмехнулся, даже не смотря на то, что ни одна из них не казалась расположенной вернуть улыбку. Софи назвала сердитую Айседорой, значит Жульетт рыжая. – Я Кейн Варден. Я надеялся на встречу с вами.
– Мы сюда не знакомиться пришли, – резко ответила Айседора. – О Боги, Софи, – тихо воскликнула она. – Как же тебе удалось сотворить такое в одиночку?
Софи прошагала мимо рыжей.
– Я просто пожелала ему удачи. Это не настолько отличается от того, что ты делаешь для…
– Очень сильно отличается, – резко прервала Айседора, махнув изящной рукой на Кейна, но не отрывая взгляда от Софи. – Поблизости росло дерево линара? – она не стала ждать ответа. – Конечно, росло. Это… это… этого слишком много, – сказала она понизив голос.
Улыбка Кейна увяла.
– Слишком много чего?
Айседора прищурила темные глаза.
– Это больше, чем удача.
Софи прикусила нижнюю губу.
– Я сняла его боль, – призналась она тихим шепотом.
Обе старшие сестры Файн застонали. Кейн все больше ощущал себя сбитым с толку.
Темноволосая сестра подняла руку и без предупреждения прижала два пальца ко лбу Кейна. Она произнесла несколько непонятных слов – то ли на незнакомом ему языке, то ли тарабарщину – затем опустила руку и отошла.
